— Что это за язык такой? Никогда не слышал.

— А я из другого мира.

— Так вы невеста императора? Я слышал, что вы устраиваете выступления во дворце.

— Да, есть такое. И с радостью вас приглашу, если захотите.

Парень уставился на меня с таким недоумением, словно я достала из кармана ежа, облизала, а потом на голову себе посадила.

— Так я же не аристократ. И даже не маг.

— Что вы не маг я уже поняла, а так — я тоже не аристократка. А слушают меня и работники замка, и лекари, и стражники. Приходите хоть сегодня вечером. Как вас зовут?

— Томаль Россанд, госпожа.

— А меня Алина Шиманская. Салли, проследи, пожалуйста, чтобы господина Томаля сегодня пропустили в большую музыкальную комнату.

— Конечно, прослежу. — Салли кокетливо стрельнула глазками. А я решила помочь.

— У вас невеста есть?

— Нету. — Томаль опешил настолько, словно воображаемый еж на моей голове затанцевал.

— Ах, жаль, а то приходили бы вместе с невестой. Салли, тогда ты проследи, чтобы господина Томаля никто из наших девочек не обидел. А то, видите ли, у нас столько невест на выданье, прямо цветник.

— Цветник… — сдавленно отозвался Томаль.

— Так сколько будет стоить гитара?

— Гитара… — кажется, у кого-то база данных переполнилась.

— Хотя бы примерно?

— Примерно… — Томаль в воздухе обрисовал силуэт гитары, глядя при этом на Салли. — А почему она такой формы?

— Считается, что чтобы было удобно класть на ногу. Но кто знает?

— А цвета какого она должна быть?

— На ваше усмотрение, для меня цвет не имеет значения.

— Госпожа любит бронзовый и зелёный. — Салли посмотрела на продавца и подмигнула ему. Создавалось впечатление, что тот сейчас рухнет на пол. Неужели женщины сюда настолько нечасто заходят?

— Спасибо вам большое, господин Томаль. И до вечера, мы начинаем около восьми, сразу после ужина.

— До вечера. — на последней фразе Томаль собрался с силами, но шумно выдохнул слишком рано, мы услышали как раз на выходе.

Салли захихикала и захлопала в ладоши.

— И не стыдно тебе над парнем издеваться? — мягко укорила я горничную.

— А что сразу издеваться?

— Неужели понравился?

— Понравился. Сразу видно, что добрый и скромный. Худой, конечно, очень, но я откормлю. Хотя нет. А то уведут же!

— Ты за него замуж выйди, тогда если и уведут, то ненадолго.

— Ой, скажете тоже. Если я за него замуж выйду, то буду вместе с ним в лавке сидеть, чтобы никакие вертихвостки глазки ему не строили.

Сзади нас отчётливо хлопнула дверь, но когда мы обернулись, Томаля уже не было. Улица огласилась громким девичьим смехом.

— Ну всё, Салли, теперь господин Томаль до самого вечера краснеть будет.

— Я тогда вечером ещё добавлю, чтобы и ночью краснел.

— Коварная женщина!

— Кто бы говорил, о вашем платье с последнего зимнего бала до сих пор разговоры ходят.

Перешучиваясь, мы вышли на главную городскую площадь. В прошлый раз мы здесь не были, и я с удовольствием вдохнула запах столицы — пахло свежей сдобой и чем-то винно-ягодным. Привлечённые ароматами, мы с Салли заняли столик в одном из кафе на площади. Сквозь окно было видно ручейки капели, стекающие с кромок крыш, по-разному одетую публику, укрытый снегом фонтан посередине и группку подростков, рисующих площадь с натуры на противоположном конце.

Местные пирожные моё воображение не поразили, часть была с масляным кремом, который я терпеть не могу, но Салли их съела с удовольствием. Мне понравился ягодный кексик с кисловатой жидкой начинкой, таких я в итоге съела целых три. Грелись у окошка мы довольно долго, я совершенно потеряла счёт времени. А затем Салли потащила меня в магазин шляпок, где мы перемерили все варианты, но под неодобрительные взгляды хозяйки купили только одну недорогую тонкую бежевую шапочку для меня. В походных условиях пригодится.

Вспомнив, что времена нынче прохладные, а перчаток у меня нет, я закружилась в поисках галантерейного магазина, но он, как назло, не попадался, а Салли не знала где он может быть. В итоге мы набрели на уличный театр, где как раз шло представление об императоре и его невесте.

Представление мне, мягко говоря, не понравилось. Невеста императора в нём была представлена огромной двухметровой мужеподобной бабищей в красном парике, а сам император — тощим подростком в огромных нарисованных прыщах. Видимо, так обыгрывался его юный по меркам правителя возраст. Сценарий был явно написан резидентами самых низкопробных комедийных клубов. Шутки были исключительно ниже пояса и в основном состояли в том, как невеста не умела пользоваться унитазом и пыталась поскорее соблазнить императора, садясь ему на колени, ломая мебель и раздеваясь.