– Куда тут проще, друг?

«И правда, проще некуда», – в очередной раз не к месту встрял Донни.

– Банг – и все твои проблемы станут совершенно несущественны. Линия твоих страданий оборвется в этом моменте, а все метания растворятся в пустоте.

Медленный скрипучий голос, бордовый бархат, бесконечное дуло вороненного металла, будто черный туннель, в конце которого ждет смерть. И этот туннель вглядывается в тебя.

– Это не будет больно. Закрой глаза.

Алан взвел курок. На секунду Ленни представил, что может разглядеть на другом конце бесконечности запертый в ячейке барабана патрон. Словно серебряную воду на дне колодца.

– Я не хочу, чтобы ты в меня стрелял, – глядя в мутные глаза хозяина, твердо сказал Кравитц.

Понадобилось несколько веков, чтобы за’ар с кольтом обдумал его заявление.

– Принимается, – нехотя проговорил он, и с видом оскорбленного величия добавил: – Тебе же хуже.

Все это походило на неудачный спектакль. Ленни однажды попал в театр. Ему не понравилось.

– Он ведь был не заряжен? – выдохнул сыщик, нервно оттянув подтяжки большими пальцами.

Вместо ответа Краун бахнул в потолок. Мощный кольт выпустил пламя, руку откинуло отдачей. Звук увяз в прогнившем дереве, и дом отозвался странным гудением. Все равно что стрелять в дохлого слона.

– Выпьешь? – он швырнул оружие в дебри стола и как ни в чем не бывало направился к барному шкафу.

Когда-то Ал был другим. Как и все мы. Несносный ребенок, один из шумной оравы, носившейся по протухшим коридорам поместья. Башкой он тронулся позже. Может, отбили в уличных драках. Боец из него был тот еще, но дрался он до конца. Про таких говорили «держит удар», но это не про Ала, куда там. Падал с первого тычка, но всегда вставал. Даже когда это казалось самоубийством. А может, мозги поплыли от каждодневной текилы? Пусть по сравнению с Арчи Холландом он и был почти трезвенник.

– Нравится, как я обустроил?

Они сидели все в той же проклятой комнате с книгами и дыркой в потолке. За’ар напротив медленно потягивал выпивку, Ленни нервно теребил сигарету. «Не кури, – обронил Краун, когда сыщик достал пачку «Шрайка». – Шторы провоняют». Эка, блин, ценность.

– Узнал место?

Здесь все изменилось, но… разумеется, Ленни узнал место.

– Именно в эту комнату сестричка Марш приводила на головомойку.

О да, святые кармелитки не давали спуску грехам.

– Она называла ее…

«Чистилищем» – проговорил Кравитц про себя.

– Чистилищем, – эхом повторил Краун.

Раньше в холле стоял старинный часовой шкаф с маятником, его звук был слышан везде. Тик-ток, тик-ток. Это сводило с ума, особенно бесконечными ночами. Тик-ток. Так отмеряют секунды вечности.

«Какое унылое детство», – лениво протянул Шилдс.

– Значит, Лори? – переспросил Ал, массируя оба виска одной рукой: с тамблером он так и не расстался. – Сколько уже прошло?

А потом, когда ты уже не ждешь, адский бой содрогает мир, от фундамента до фронтона. И твоя душа проваливается в пятки, а все здание вопит в унисон. Они прозвали эти чертовы часы Мистер Большой Банг. Кравитц помнил все, что маленький Ленни мучительно пытался забыть.

– Много.

Иногда сыщику казалось, что это тот же самый бокал, который Краун утащил в какой-то забегаловке лет двадцать назад.

– Ну… ты знаешь статистику, друг. Ты знаешь цифры.

Трое суток. Если misper не обнаруживают в первые трое суток, она уже вряд ли найдется. По крайней мере, в удовлетворительном состоянии. Азы полицейской работы. Он начал с этих азов…

Телефонный диск медленно возвращался обратно. «Эббот Нортвест 25 , это Пэм». Легкие щелчки, когда дырочки проходят очередную цифру. «Сант-Гуар, чем вам помочь?» Ленни говорил одно и то же. «Офис коронера, доктор Маллард у аппарата». Спрашивал, не попадала ли к ним Лори. «Хэйверлэнд Принц 26 , Рита». Выдавал подробное описание по новенькой фотокарточке, которой снабдил его Джимми. «Армия Спасения». «Институт Широ 27 ». «Милосердие 28 ». И получал отрицательный ответ.

Каждый раз он называл ее полное имя. Лорелея Ширес. Будто закреплял в сознании то, что случилось давным-давно. И каждый раз имя давалось ему с трудом. Лорелея Ширес. Будто издевка. Его Лори вышла замуж за Джимми. Старые новости. Но каждый раз, когда Ленни произносил это вслух, что-то внутри царапало зазубренным лезвием по кишкам. Если гребаный бойскаут хотел придумать для него пытку, он бы не смог выбрать лучше.

– Самара Морган слушает, – вывел из раздумий деловой голос на том конце провода.