Она не убийца и вряд ли решилась бы кого-то даже поранить, но, если герцог придёт к ней и будет требовать чего-то большего, чем лечение, возможно, вид оружия в её руке сможет его отрезвить.

Обе предыдущие ночи Андриана мучили кошмары, о которых он за время поездки на юг уже успел позабыть. Что следовало за бессонными ночами, ему было прекрасно известно. Он вот-вот мог свалиться с горячкой, а инара ни в какую не хотела ему помогать.

Потому он решил сделать ещё одну попытку наладить с ней отношения и пригласил её на завтрак. Сам он утренней трапезе предпочитал плотный обед ближе к полудню, но на юге завтраки были обычным делом, особенно среди простолюдинов.

Казалось бы, в чём ещё нуждались девушки: красивые платья, вкусная еда, хорошая компания, к коей он относил себя ровно до этого утра — но нет, и тут инара умудрилась устроить ему скандал. И пока она кричала и бегала по столовой, он успел позабыть, что именно собирался обсудить с ней за завтраком. Будь она чуть сдержаннее и терпимее, он непременно предложил бы ей крепкий и надёжный мир: в обмен на лечение он дал бы слово, что вернёт ей свободу. Только когда с ним перестанут случаться приступы, конечно же.

Но разговор их не состоялся, и после этого Андриан до самого вечера находился в ужасном расположении духа и никак не мог сосредоточиться на делах. В тот день он принимал жителей герцогства и выслушивал их прошения, но уже после полудня силы начали его покидать.

— Продолжим в другой раз. Прошу извинить меня. — Не глядя на разочарованные лица простых людей и вельмож, проделавших столь долгий путь до замка Тэная, Андриан вышел из залы и направился прямиком в свою комнату. Его голова гудела, а тело уже начинало ломить. — Может, обойдётся? — спросил он у неведомой силы, которая заставляла его болезнь проявляться и исчезать без видимых на то причин.

Тем временем Розалин не находила себе места. Она ненавидела и давящие стены своей комнаты, и герцога, заточившего её в них. Соврал он насчёт наложницы или нет, это не отменяло его высокомерного и жестокого поведения. Ей не хотелось иметь с ним ничего общего. Соглашаясь приехать в этот замок, она искренне надеялась сбежать, но и этому не суждено служиться. Окно её комнаты — слишком высоко, за стенами замка — обрыв, а за дверью — стража.

В таких растрёпанных чувствах застала её Дори. Она неуверенно заглянула в комнату и, заметив, как Розалин заламывает руки и мается, кивнула сама себе.

— Ох, госпожа, что же вы наделали? — Она подошла и взяла Розалин за руки. — Ну, ничего, Его Светлость вспыльчивый, но отходчивый. Он вас обязательно простит.

— Простит? За что это? — Инара начала догадываться, что её неугомонная служанка опять придумала себе лишнего.

— Ну, как же. Все слуги слышали, как вы говорили с ним за завтраком. У вас на юге, наверное, совсем другие традиции, — сказала Дори неуверенно. — Но на севере с герцогами разговаривают всегда учтиво, даже их наложницы. Герцог ведь он и есть герцог. Положение у него другое. Он не то, что мы, госпожа Розалин. Конечно, он после такого на вас разгневался. — Служанка говорила сочувствующе и искренне, и Розалин совсем не хотелось на неё злиться. Дори и впрямь пыталась утешить её и помочь. — А хотите, я вас прихорошу и благовоньями натру, а вечером мы придумаем, как Его Светлость к вам хитростью заманить? У них ведь, у мужчин, через это все обиды забываются быстро. Уж я-то знаю. — Служанка весело улыбнулась, а Розалин испуганно от неё отпрянула.

— Не хочу, конечно, — сорвалось у неё с губ раньше, чем она успела подумать. А ведь перед слугами, особенно перед Дори, ей нужно было делать вид, что она и вправду наложница Андриана.

Служанка вдруг погрустнела и спросила неуверенно:

— Госпожа Розалин, я знаю, что это не моё дело и мне бы не лезть. Но ведь у вас с Его Светлостью совсем плохие отношения, да? Как же вы умудрились наложницей для него стать?

Во всём Тэнае не было ни единой души, с кем Розалин могла бы поделиться своей печалью, а Дори казалась такой искренней и добродушной.

— Как будто у меня кто-то спрашивал, хочу я становиться ей или нет.

Служанка ахнула и испуганно прикрыла рот руками, оглядываясь на двери, за которыми стояли стражники.

— Это что же получается, — спросила она шёпотом, — он вас против воли увёз?

— Ну, почти. У меня выбора просто не было, — ответила Розалин тоже шёпотом. От нескольких почти честных слов на душе у неё вдруг стало легче. Оказывается, всего-то и надо было с кем-то поговорить.

— Ой, какой грех-то… — Дори вздохнула. — Даже наш осквернённый источник Нотрэм такое бы не одобрил.

— Дори, я могу тебе доверять? — спросила Розалин осторожно, надеясь, что не совершала ошибку, решаясь на откровенность. Но служанка с готовностью закивала. — Я действительно не хочу оставаться в этом замке. Для герцога я просто пленница, игрушка, и сам он меня не отпустит. Поэтому, Дори, — Розалин взяла её за руки, — мне нужно отсюда сбежать. Вернуться домой, на юг, понимаешь? Я просто не могу тут больше оставаться. Эти стены, этот замок… — она обвела комнату взглядом. — Я задыхаюсь здесь.