— Тише ты, не трясись, никто тебя не выпорет. Его Светлости сейчас вообще не до этого. — Розалин прижала дрожащую руку ко всё ещё заходившемуся от страха сердцу. — А ты как сюда ночью попала?

— Меня стража привела, — ответила она, чуть не плача. — Я думала всё, в темницу тащат. А они говорят, мол, постель перестели. — Служанка покачала головой. — Госпожа, прошу вас, не сбегайте вы больше.

Розалин вздохнула, но обещать служанке ничего не стала.

— Постель я перестелила, — сказала Дори. — А портьеры, — она бросила взгляд на ничем не завешенное окно, — завтра тогда. Мне без лестницы не дотянуться. Как вы вообще умудрились их снять?

— Сама не знаю. От страха и не такое сделаешь. Ладно, иди спать. И я тоже отдохну немного.

Служанка кивнула и направилась к двери, но, прежде чем открыть её, спросила:

— А он сильно ругался?

— Нет, — ответила Розалин. — Утром проснётся и доругается. — Наверняка об её побеге ему не станут докладывать, пока он окончательно не поправится после горячки.

Когда Дори наконец ушла, Розалин устало опустилась на кровать и задумчиво посмотрела на левую ладонь, которой всего несколько минут назад касались губы Андриана. Казалось, кожа на ней до сих пор горела от того короткого поцелуя.

В это же время герцог задумчиво лежал в кровати. Горячка отступила, но на её место пришёл совсем другой, уже позабытый им жар. Его губы до сих пор жгло от того странного, случайного поцелуя, а перед мысленным взором стояло растерянное лицо инары. Её приоткрытый от удивления рот, широко распахнутые от возмущения глаза, зардевшиеся от стыда щёки. Этой ночью он поступил необдуманно и наверняка дал Розалин ещё один повод презирать его и ненавидеть, но как же ему хотелось вновь заставить её щёки зардеться, а дыхание замереть.

— Глупец! — Он ругал себя и улыбался, как нашкодивший ребёнок, винил себя и тут же снимал с себя всю вину.

И всё потому, что он, очнувшись от поистине страшного кошмара, где прямо у него на глазах карета с его супругой и сыном в очередной раз рухнула с обрыва, увидел склонившуюся над ним инару. Она смотрела на него взволнованно, и в глазах её не было ни капли ненависти или отторжения. Настолько она была прекрасна, что сердце в груди герцога на мгновение замерло и тут же забилось с удвоенной силой. Горячая рука Розалин лежала у него на груди, и оттуда по телу расходилась невероятная лёгкость. Она окутывала его и насылала пьянящий туман, будто после нескольких разом выпитых бокалов хорошего, выдержанного коньяка. Повинуясь моменту, совсем не думая о последствиях, он взял её ладонь и приложил к своим губам.

— Как мальчишка, — прошептал он, продолжая улыбаться, и снова прикрыл глаза, погружаясь в сон.

Утром, едва успев одеться, он вознамерился навестить Розалин и обсудить с ней их дальнейшее сотрудничество. Воевать ему с инарой не хотелось, держать её на привязи тоже. Когда Андриан уже собирался выйти из покоев, к нему заглянул Жак.

— Кхм, Ваша Светлость, — начал стражник неуверенно, — насчёт инары. Ночью, когда вам было плохо, она попыталась сбежать.

Андриан замер: такой новости он не ожидал и раньше бы, услышав её, обязательно разозлился. Но инара изначально не хотела приезжать в его замок, а побег этот был ожидаем. Да и злиться на неё почему-то теперь не получалось, как бы он ни пытался.

— И где её поймали? — спросил он спокойно.

— Внизу, под окном. По портьерам спустилась.

Андриан вздохнул: на привязи эту бестию точно не удержать, а отпускать её он пока не планировал. Его болезнь отступила, но надолго ли? Возможно, инара не излечила его, а лишь отсрочила горячку.

— Скажи слугам, пусть принесут чай и что-то из выпечки в комнату Розалин, — велел он Жаку, а сам уверенно направился к строптивой бестии. Ну, не может же их война длиться вечно?

Когда он постучал и открыл дверь в её покои, Розалин уже одетая сидела на краю заправленной постели, а Дори взволнованно кудахтала что-то, склонившись над правой ногой инары.

— Что у вас случилось? — спросил он, ускоряя шаг и начиная волноваться вместе со служанкой.

— Ох, Ваша Светлость, — Дори замялась, — тут… ну, вам, наверно, уже… — она побледнела.

— Я подвернула ногу, — сказала Розалин спокойно. — Ничего страшного не произошло.

В памяти Андриана начали всплывать события прошлой ночи. Теперь он вспомнил, что инара, разозлившись на него, не вылетела из комнаты, как фурия, и вместо этого похромала к двери.

— Понятно, — процедил он, на этот раз испытывая явное недовольство. Факт её побега почему-то не вызывал у него эмоций, в отличие от её подвёрнутой — он опустил взгляд — и распухшей лодыжки. — А ты что не можешь её вы… — он осёкся и покосился на Дори. — Выйди ненадолго. Нам с Розалин нужно поговорить.

Всё ещё бледная служанка спешно раскланялась и покинула комнату, оставляя их наедине.

— Ты что не можешь себя вылечить? — он повторил свой вопрос.

— Инары себя лечить не могут.

— Ясно, — герцог кивнул и присел на кровать рядом с ней. — Значит, вызовем лекаря. — Он заметил её удивлённый взгляд и улыбнулся. Розалин выглядела свежо и опрятно, несмотря на бессонную и, как выяснилось, полную приключений ночь. А после его появления в комнате, на её щеках появился заметный румянец, отчего её алые губы смотрелись ещё ярче.