Не знаю сколько часов я потратил на то чтоб отдать последние почести моей Юми. Я разгребал снег, палкой и руками, ковырял промерзшую землю, сдирая комьями потрескавшуюся кожу с обмороженных пальцев. Время и боль в этот момент не значили ничего. Значило лишь осознание фатальной ошибки. Не нужно было брать её с собой, не нужно… Плети самобичевания сдирали духовную материю, уничтожая сознание. Но что теперь можно было сделать? Что? Отправиться вслед за ней? А что, неплохая идея, ведь жизнь без смысла это уже не жизнь.

— Иди, чужак, — раздался голос в моей голове. — Или очень пожалеешь о своем выборе…

В этот раз голос пронизал меня будто насквозь. Ему хотелось подчиниться, да и сопротивляться я не мог. И я пошел…

Дорога заняла примерно часов семь. Я не чувствовал ни рук ни ног, а ледяные лезвия ветра проникали в самое сердце, и по ощущениям живьём снимали кожу с обмороженных частей тела. Но в какой-то момент ветер затих и предо мною показался высокий, деревянный частокол, сделанный из стволов массивных деревьев. Ворота отворились и я вошёл внутрь. Десятки людей недоуменно смотрели на меня хмурыми, голубыми глазами. Один из них подошёл ко мне и пальцем показал куда я должен идти. Да я и сам знал почему-то.

Когда я подошёл к месту назначения меня у двери встретил рослый мужчина, облаченный в медвежью шкуру. Он глубоко вздохнул и вымолвил на моем родном языке:

— Соболезную. Но ее смерть была предопределена. Это место почему-то не впускает женщин. Но теперь твой путь завершён. Тебя накормят и дадут место для отдыха.

— Спасибо, — вымолвил я и ощутил смертельную усталость. Тело обмякло и я рухнул на холодный снег.

Очнулся я в теплой кровати при тусклом свете свечей. Израненные руки были обмотаны тканью, обильно пропитанной какой-то не очень приятно пахнущей мазью. Обмороженные лицо было примерно в таком же виде. Ну по крайней мере на ощупь. Оглядевшись я увидел свёрток с одеждой. Это была черная мантия с черным поясом. Видимо это местный дресс-код.

Одевшись решил выйти из кельи и осмотреться. Одежда которую мне дали пришлась кстати. Здесь было скажем прямо не очень тепло, но теплая мантия хорошо согревала. Местные были не особо дружелюбными и смотрели на меня исподлобья. Наверное для них моя внешность слишком экзотическая. Чужаков здесь явно не любят.

Попытался завести разговор с одним, как мне показалось, дружелюбно настроенным человеком, но все усилия были тщетны. Моя твоя не понимать… Он говорил по-русски и на каждую мою реплику реагировал глуповатой улыбкой. А потом махнул мне рукой, видимо, предлагая следовать за ним.

Человек провел меня в полумраке коридоров и лестниц к какой-то массивной двери и показал, что мне туда. Я открыл дверь и вошёл. В конце темного зала стоял человек в белоснежной мантии и читал книгу, освещённую несколькими свечами.

— Приветствую тебя, чужак. Я Матвей — лидер этой общины. Что привело тебя в нашу скромную обитель?

— Мне сказали, что здесь у меня появится возможность изменить судьбу.

— Эх… — опечалены вздохнул мужчина. — Тогда мне нечем тебе помочь. Ведь все давно предрешено. И пытаться изменить свою судьбу все равно что заставить солнце взойти на западе.

— Но… Получается я шел зря?

— Если твоя цель только в этом, то да. Но… Раз уж ты пришел, то теперь ты наш брат, а эта обитель твой дом. И в нем ты сможешь быть столько сколько захочешь. И оставшись здесь ты не пожалеешь. Нам есть что тебе предложить.

— И что же это?

— Знания. Немыслимые, бесценные, древние как сам мир.

— С чего вы решили, что мне это нужно?

— За другим сюда не приходят. Да и нет здесь ничего кроме этого. Хотя… — улыбнулся Матвей. — Ещё здесь есть снег, много снега.

— Я уже заметил.

— Не сомневаюсь. Ну а теперь ступай. Осмотрись. И помни — ветер приведет тебя к знаниям…

— Что?! Опять ветер?!

Я вышел за дверь и пошел куда глаза глядят. Так как я понятия не имел где нахожусь и куда мне нужно, то все что оставалось это просто идти. А там может и найду чего интересного или заблужусь. Ведь я даже не слишком помнил как вернуться в келью. Решил с этого и начать, а изучение всего остального оставить на потом.

Я отправился, как мне казалось, в правильную сторону. Вроде все те же мрачные коридоры, лестницы и комнаты жителей, но когда я подошёл к предполагаемому месту обитания, то понял, что немного ошибся. А может и не немного… Попробовал вернуться обратно к залу Матвея, но получилось лишь с четвертого раза. Да… и как тут местные ориентируются? Тут же все коридоры и лестницы как братья-близнецы похожи друг на друга. Ещё и травмы мешают нормально мыслить, постоянно ломая попытки запомнить дорогу. Не знаю сколько бы я ещё плутал по коридорам если бы не тот же самый парень. Увидев меня он улыбнулся и что-то спросил. Я кивнул головой и он снова меня куда-то повел. Как оказалось это была столовая. Мне, конечно нужно было не туда, но все же перекусить не мешало. Сейчас ведь как раз обед… Или ужин… А может и завтрак. Кто его знает сколько я провалялся в отключке.

Судя по количеству людей в столовой я как раз вовремя. Вокруг шум от стука тарелок и ложек. Они, кстати, деревянные и жутко не удобные. Хотя откуда в этой глуши взяться другим? Спутник посадил меня за стол и движением руки попросил подождать. Через пару минут он вернулся с ложкой, тарелкой в которой было что-то жидкое и черным хлебом. Если я правильно его понял, то это блюдо называлось «щи». Я к еде особых требований никогда не предъявлял и потому счёл это вполне съедобным.

Мой проводник оказался очень разговорчивым. Он постоянно что-то рассказывал и судя по интонации ещё и спрашивал, но я понятия не имел о чем. Зато те которые сидели недалеко от нас смотрели на нас и на некоторые фразы бурно реагировали смехом. Что-то мне подсказывает, что смеялись в основном с меня. Но я на них не в обиде.