— Пусть не сейчас, но когда-то это обязательно произойдёт. — с надеждой произнёс Саймон.

— И как долго ты собираешься держать меня на цепи? — прямо спросил я.

— Пока ты не успокоишься. Ты слишком раздражен в последнее время.

— Ммм… Быть может потому что на меня надели кандалы?

— Ты стал слишком злым. На тебя это не похоже.

— Это обычная манера поведения с врагом.

— Я для тебя враг? — с тревогой переспросил он.

Промолчал, просто смотря ему в глаза. Он далеко не идиот, сам все понимает. А его эмоции мешают ему здраво рассуждать.

— Эйтан, я правда испытываю к тебе сильные чувства. Мы можем все забыть и попробовать быть вместе.

— Вместе мы сможем быть только если нас в одну могилу положат.

— Зачем ты так? — со старанием на лице спросил он.

— Ты предал меня и надел кандалы. Зачем ты так со мной? — спародировал его, переняв и мимику и тон голоса.

— Я… — он растерялся.

Усмехнулся, смотря на него.

— Проблема в том, Саймон, что ты прекрасно понимал чего хочешь, и чем готов пожертвовать. Понимал и сделал это. На этом всё.

Встал, и направился к двери. Саймон окрикнул меня, но я не повернулся.

До вечера бродил по дому, а потом собрался в город. Не думаю, что Саймон позволит снять ограничение на отдаление, но позлить его хотелось. Пришло осознание что я, как его пара, являюсь его слабостью. И давить я хотел именно на это место, за незнанием других. Я видел как он реагирует, и знал что ему будет больно. В некоторых моментах даже унизительно, и беспомощно. Я не мог его тронуть физически, тогда сделаю это в эмоциональном плане. Пусть то, что я хочу сделать низко и подло, но я хотел чтобы ему было плохо. Хотел раздавить его, унизить и уничтожить.

Саймон пришёл, когда я переодевался.

— Эйтан, нам нужно поговорить. — он зашёл в комнату, и посмотрел на меня.

— Нужно. — согласился я, надевая рубашку. — Мне нужно в город. Сними ограничение на отдаление.

— Зачем?

— Мне нужен секс. Я не буду монахом, что держит обет.

— Я… Я не могу.

— Почему?

— Мне будет больно от осознания того, что ты с другими.

— Ты уже делал это. Перед боем, помнишь?

— Помню. Мне до сих пор больно.

— Сделай это ещё раз. С тебя не убудет.

— Прости… Я не могу.

Он смотрел на меня, ожидая реакции. И даже на таком расстоянии я слышал как колотится его сердце. Другого и не могло быть. Я знал, что так будет. Прошёл к креслу и сел в него, расстегивая ремень. Все это происходило не прерывая зрительного контакта. Я хотел видеть все его эмоции.

— Тогда соси мне сам. — спокойно произнёс я.

— Что? — его голос задрожал.

Непривычно было видеть Саймона таким, но приятно. Растерянный, неуверенный, совсем не такой, каким был.

— Если ты не даёшь мне быть с другими, удовлетвори меня сам. — расстегнул ширину. — Приступай.

Он стоял, неуверенно смотря на меня. Возможно Саймон думал, что я шучу или говорю так, чтобы задеть его. По большей части так и было, но я собирался пойти до конца, и он этого не знал.

Саймон приблизился к креслу, опустившись на колени. Он смотрел на меня, стягивая штаны. Взял в руку член, и медлил.

— Стоп — слова не будет, зря надеешься.

Он опустил взгляд, все так же держа меня за член и наклонил голову, обхватывая его губами. Провел языком по головке, и я надавил на голову, опуская ниже. Саймон начал движения головой, лаская и доходя до середины. Делал он это медленно и с явным удовольствием, чего быть не должно было.

Взял его за волосы, начиная двигать быстрее. Временами я опускал его голову больше чем на середину ствола, но до основания ни разу. Он не пытался остановить меня, послушно вбирая плоть в рот. Руками опирался на мои бедра, все так же не поднимая взгляда.

Разрядка была близко, я начал опускать его голову быстрее. Ни слова, ни звука, ни единого стона с моей стороны. Излился ему в рот, и он поднял взгляд встретившись с моей усмешкой. Отпустил его волосы, и натянул штаны, не переставая усмехаться.

Саймон смотрел на меня, его глаза бегали по моему лицу. Но кроме усмешки там больше ничего не было. Лицо покраснело, и он дышал через раз. Дошло что его просто использовали. Дыхание стало прерывистым, словно он сдерживает свои эмоции.

Он выглядел униженным, подавленным. Вскочил на ноги, и быстрым шагом, вышел из комнаты.

Подошёл к окну, смотря на ночное небо. Я превратился в чудовище… Потерял себя…

***

Весь следующий день было подозрительно тихо. Саймон не пытался заговорить, иногда посматривая на меня. Его семейство больше меня не трогало. Обстановка словно замерла в режиме ожидания. Удивительно, но в последующие четыре дня, было все тоже самое. Пока в конце обеда я не заметил как Саймон едва заметно улыбается. Ко мне почему-то пришла мысль, что он что-то придумал. Его торопливость, и резкие движения, выдавали спешку. Он часто смотрел на часы, будто отсчитывал время.