Меня подтащили к балке и швырнули на пол рядом с ней. Затем чья-то рука схватила меня за волосы и рывком подняла на колени. Я с визгом подчинилась грубой силе и замерла в ожидании.

Передо мной возник Миша. Его глаза были наполнены болью и состраданием. Я ухмыльнулась. Это все было не по-настоящему. Он врал. Он врал мне и себе в первую очередь. Вся эта напускная жалость и желание помочь было не более чем частью игры. Она очень нравилась этому свихнувшемуся охраннику.

«Ненавижу» – подумала я и со всей злостью посмотрела на него. Надеюсь, он понял мой немой посыл и отвалит наконец-то от меня со своей помощью.

– Открой рот. – Прошептал Миша, наклонившись к моему уху. Он пристегивал мои руки к балке специально медленно. – Открывай! Тебя сейчас на живую резать будут!

– Да пошел ты! – прошипела я и плюнула в него.

– Дура! – рявкнул он и с силой что-то пропихнул в мой рот. Я попыталась выплюнуть что-то напоминающее таблетку. Но Миша сжал мои губы и не дал этого сделать. С трудом я проглотила пилюлю и с силой рванула голову из цепких лап охранника.

– Через 10 минут тебя вырубит. Продержись. Я помогу тебе. – Прошептал он и выпрямился, оставляя меня голой сидеть на холодном полу прикованной к навесной балке.

Я с ненавистью обвела всех присутствующих в комнате. Гости выстраивались передо мной неровной шеренгой, в ожидании предстоящего концерта. Я попыталась найти взглядом Мишу, но из-за толпы мне этого не удалось.

Через толпу гостей протиснулся господин. В его руках сверкала острая сабля. Его глаза горели похотью и ненавистью. Вся его фигура источала презрение ко мне, я чувствовала это кожей. Ну, впрочем, наши чувства были взаимны. Я тоже всем нутром ненавидела эту сволочь и при первом же удобном случае покромсала бы его этой саблей на части.

От своих мыслей мне стало так тепло и уютно, что я невольно расплылась в улыбке. В мыслях я уже расчленила господина и упаковывала его в разные черные мешки.

Господин присел около меня на корточки, внимательно посмотрел на мое довольное лицо, что-то сказал на арабском и с замаха ударил меня кулаком по щеке. От резкого удара моя голова с хрустом откинулась в бок, а из треснувшей губы брызнула алая кровь.

Отдышавшись, я сплюнула кровь, и вернула голову в исходное положение. Улыбка не сходила с моих уст. Именно это так бесило господина, выводило его из себя, заставляло терять контроль. А его бешенство радовало меня. Хоть перед смертью порадуюсь.

Господин резко выпрямился и поудобнее перехватил саблю в руке. Он приставил острый кончик лезвия к моей ключице, с силой надавил и медленно, словно смакуя каждый миллиметр, провел лезвием по коже. Острый металл резал плоть, словно раскаленный нож масло, оставляя кровоточащую рану за собой. Я скривилась от неприятного ощущения, но сдержала себя в руках. Я не позволю ему наслаждаться моей болью и моими слезами.

Господин хмыкнул и проделал то же самое с другой ключицей. Теперь на мне красовались равномерные порезы, из которых стекала алая кровь. Я отметила очень странную особенность. Мне почти не было больно. Да, неприятные ощущения присутствовали, но боли, как раньше от ран, не было.

«Таблетка!» – дошло до меня. Миша знал, что меня будут резать, и поэтому дал мне сильную анестезию. Интересно, где он такую таблетку нашел? Я подняла глаза и увидела, как хозяин передает саблю одному из гостей и веселым голосом что-то говорит ему на арабском.

Гость улыбнулся в ответ, принял оружие и приблизился ко мне. Он вплотную приблизил свое лицо к моему и с ненавистью зашептал мне в лицо на своем языке.

Мне было откровенно по-барабану, что он там говорил. Таблетка начала действовать, и сознание начало туманиться. Полнейшая эйфория и пофигизм напали на меня.

Гость присел на корточки передо мной. Я ощутила, как он взял мой сосок пальцами и с силой выкрутил его, как регулятор громкости на радио. Но я даже не повела глазом. Я в принципе, не ощущала свое тело.

Я почувствовала холод металла, и тут же что-то горячее. Опустив взгляд, я хотела вскрикнуть, но губы меня не слушались. Я своими глазами видела в окровавленных пальцах гостя мой сосок и зияющую дыру на его законном месте. Он отрезал мне сосок! Кровь с брызгами вытекала из раны и струйкой стекала по телу.

«Больные ублюдки!» – успела подумать я, когда в глазах резко потемнело и сознание улетучилось.

Я проваливалась в черную дыру, совершенно не понимая где я, и что со мной происходит. Лишь ощущение невесомости и долгожданного покоя окутывали мое тело и сознание. Я наконец-то была свободна.

Порой мимо меня проскальзывали какие-то картинки, но я не понимала их смысл. Вот я вижу кафельный пол, плитки которого постоянно мелькают перед глазами. Тут же картинка меняется, и я вижу тусклый свет яркой лампы. Он почему-то отражается как будто через тонкую хлопковую ткань.