— Ну да, мне-то делать нечего было! — съязвила Цянь Джи. — Я носилась тогда за этим сумасшедшим по всему дворцу и вылавливала невесть откуда появляющихся девок всех сортов. Наложницы, служанки, няньки, мамки позабивались в углы во время переворота и что ни день выползали отовсюду. Одна даже померла с голоду, так боялась выйти наружу. Только по запаху и нашли. Знаю, что Гоушен переписал обращение словами попроще, чтобы любой крестьянин понял.

«Армия генерала Чжена заняла весь город, въезд и выезд временно были запрещены, в том числе и на летунах. Командование армией взял на себя сын погибшего генерала, Чжен Куан. Новый император не стал сразу менять совет министров и выпускать новые законы, он сосредоточился на главном — семихвостой лисе. Об этом и было сказано в его речи перед министрами и чиновниками высшего ранга.

Император Ли Ху сказал, что разделяет их негодование и понимает страхи. „Я знаю, что не нравлюсь вам. Знаю, что вы меня боитесь. Но я пришел и занял этот трон не для того, чтобы вам понравиться. Мне не нужна ваша лесть, не нужны заверения в преданности или готовности служить. Слова быстро сходят с губ и еще быстрее исчезают из сердца. Мне нужны дела. И только по ним я буду решать, останетесь вы на своем месте или нет. Дела! Не слова! Я буду говорить, что вы должны сделать. Вы можете мне возражать, но только по делу и объективно. Не ссылайтесь на традиции, обычаи и старинные устои! Мне плевать на них. В нашей истории еще не было семихвостой лисы, и делать то же, что и всегда, бесполезно. Если кто-то думает, что я слишком молод, горяч и глуп, то он может быть и прав, но за мной стоят лучшие умы страны! Имя, данное мне при рождении, — Тедань [13] , и поверьте, оно отражает действительность“».

Уко хихикнула.

— Дно Пропасти! Ты тогда переврал всю речь, которую тебе написали. Запугал их до обморока. Одного старичка на руках выносили с того совета.

«Император Ли Ху представил своих соратников, учеников Син Шидай. Все непростительно юные, свежие, с множеством идей и азартом. К каждому министру был приставлен один или два синшидайца. Седоволосые, длиннобородые, холеные чиновники с ужасом смотрели на новых помощников, так как понимали, что помощниками те пробудут недолго, стоит им лишь немного разобраться в делах. Но самое страшное началось после этого. Вперед вышла болезненная на вид девушка, чье имя уже облетело весь Киньян. Госпожа Ван Мэй.

— Так как бывший министр магии Мин Чинь покинул Киньян и Коронованного Журавля, то я займу его место, — сказала она, нарушив по меньшей мере двадцать или тридцать правил.

Первое из них — женщине нельзя присутствовать на совете министров! Второе — женщине нельзя говорить в присутствии министров и императора. Третье — женщина не может занимать место в совете министров. На самом деле, таких правил не существовало, так как никто не мог и помыслить, что это возможно.

— Я зачитаю первые шаги, которые должны быть сделаны в семь дней, начиная с завтрашнего дня.

Министры заволновались, зашептались. Что это за условия? Разве так можно творить государственные дела? Это же вам не чайная какая-нибудь, чтобы сказал и сразу же сделал! Нужно обсудить, переговорить, за пределами совета министры должны решить, выгодно это или нет, разделиться на коалиции, устроить политические игры, подкупая соперников и привлекая союзников, продумать речи для убеждения императора. Кто-то обязательно бухнется на колени и скажет: „Великомудрый правитель, в вашей воле отрубить этому бесполезному чиновнику голову, но меня страшит не гнев Сына Неба, а последствия этого указа. И ради блага своей страны я готов положить жизнь и навлечь на себя немилость вашего императорского величества“».

Император Ли Ху тряхнул головой, прогоняя дремоту, и спросил:

— А что, так они и говорили?

Ши Хэй кивнул:

— Я прочитал немало записей с советов министров. Почти каждое решение императора хоть у кого-то да вызывало недовольство. Даже если недовольных не было, несколько министров всё равно делали вид, что против. Это было нужно для того, чтобы показать их работу императору, а также чтобы получить некоторые выгоды на будущее. Например, один министр делает вид, что против указа, тогда тот министр, который поддерживает указ, попросит у него поддержки. Если поддержка будет оказана, тогда второй министр оказывается в долгу у первого. Особо сложные комбинации разыгрывались тогда, когда император хотел изменить сразу несколько законов. Там продумывались длинные многоходовые интриги, которые в основном проходили вне совета министров, а на совете проходили театральные представления, чей успех зависел от одного лишь зрителя.

— Бедные они, бедные, — рассмеялась Уко. — После таких игр столкнуться с Теданем все равно что столкнуться с рогачом.

«Итак, Ван Мэй сказала:

— Первое — предоставить список людей в Киньяне с талантом от пятидесяти и выше.

Второе — предоставить список людей во всей стране с талантом от семидесяти и выше. Указать их имя, место пребывания, должность, родовитость, семейное положение.

Третье — предоставить списки богатых домов Киньяна с указанием численности охранников, предпочитаемого оружия, умениями пользоваться боевой магией и амулетами.

Четвертое — предоставить список всех выпускников Академии боевых искусств, их текущую работу и место пребывания.

Пятое — предоставить список начертателей, входящих в гильдию начертателей. Их имена, возраст, место пребывания.

Шестое — предоставить список всех, кто покинул Киньян за последние пять лет. Названия кланов, имена членов семьи, предполагаемое состояние, их имущество, оставленное здесь.

Седьмое — предоставить список всех торговых кланов с описанием их деятельности…»