Шрифт:
Информацию я, конечно, принял к сведению и намеревался при случае проверить, но на завод я сегодня заехал ненадолго, впереди маячила важная встреча и было просто не до сумасшедших дурочек, даже если они прехорошенькие.
Поэтому я ее выставил. И намеревался больше никогда с этой дамой не встречаться.
Ровно до того момента, как, случайно глянув на дорогу, увидел вдалеке уныло бредущую вдоль обочины фигуру с далеко не дамской сумочкой.
— Где улица Сквозняков знаешь? — бросил я водителю. Адрес всплыл в голове сам собой, впрочем, на память я никогда не жаловался. — Дом три.
— Да, господин Уолтер.
— Притормози возле дамы. Если сядет — повезешь туда.
— Как прикажете, господин Уолтер.
Я затруднялся сказать, что меня дернуло — ошметки маменькиного воспитания, любопытство или обычная жалость, но было приятно увидеть улыбку на личике Оливии Трейт, когда та села ко мне в машину.
И она снова меня удивила. Вместо того, чтобы умно помалкивать и радоваться тому, что не придется торчать под дождем, или на худой конец попытаться со мной позаигрывать или расположить к себе каким-либо другим способом, она отмахнулась от моих уколов на тему работы, как от чего-то совершенно несущественного, а потом и вовсе снова затянула ту же речь, которую я единожды уже отказался выслушать.
Речь была мне неинтересна. Информацию я уже получил и разберусь с ней сам.
А вот госпожа Оливия Трейт — очень даже.
Яркая женщина. С чертовщинкой (ведьма на березе, это ж надо!), но при этом какая-то… неиспорченная. Она то ли не понимала своей привлекательности, то ли не хотела ей пользоваться.
И тот, и тот вариант цеплял. Заводил даже.
С характером. Люблю таких. Чтобы и обертка на уровне, и блеск в глазах, и умение отстаивать свои интересы.
Они напоминают мне мои Ястребы. Умно, со вкусом и знают себе цену.
Ладно, госпожа Трейт, вы меня убедили, я хочу с вами встретиться.
Забавно получилось, правда.
Кажется, она так и не поняла, что я назначил ей совсем не деловую встречу.
Тем интереснее.
Испытание 2
Флора
Под утро мне приснился сон. Тревожный, яркий и будоражащий. Мрачно медитируя на утренний кофе, я пыталась вспомнить, о чем он — и не могла. В память сохранила только горько-сладкое мятущееся ощущение…
Интересно, это хорошая примета?
Я старалась не шуметь — Лив еще спала.
Вчера она до поздней ночи сидела, обложившись литературой, от справочников до периодики, и что-то лихорадочно выписывала, считала, чертила графики…
Подбирала аргументы. И, подозреваю, собиралась заниматься этим и весь сегодняшний день тоже.
Как по мне — хватило бы грамотно подобранной блузки.
Такой, чтобы будила воображение, и одновременно давала понять — ни-ни! Не для тебя ягодка росла!
Но Лив иногда бывала чудовищно упряма.
Откуда у нее это странное убеждение, что пользоваться женским оружием в научных целях неприемлемо? Лично я полагала, что хоть мир и не стоит на месте, а все равно женщины пока что находятся в том положении, когда на свою пользу стоит оборачивать все. И если в довесок к умной голове у тебя есть еще и привлекательная внешность, то тут уж сам Бог велел!
Вообще, наверное, именно поэтому у подружки личная жизнь и не складывалась. Она не могла принять себя как ученого и женщину, вот и вляпывалась в то, что те, кто видел в ней женщину не хотел иметь дело с ее мозгами. А те, кто восхищался ее мозгами, в упор не различал за ними женщину.
А ведь, казалось бы, такая, как она, давно уже могла быть счастливой женой и матерью.
Лив умная — по-настоящему умная, без дураков, без скидок на женский пол. Возможно, чуть менее умная в житейском плане, но мы, люди науки, пожалуй, все в какой-то степени этим страдаем.
Красивая.
Из очень хорошей семьи, с положением и связями — она приехала в Карванон и поступила на обучение в школу по протекции самой герцогини Тайринской (светлая ей память!). Дед занимал едва ли не высший для человека его происхождения пост в департаменте магконтроля. Отец — известнейший целитель.
Но при этом Лив была — веселой, доброй и простой. Редкое сочетание. Добрая душа, она сама по себе редкость, а в довесок ко всему остальному…
Нас свела случайность, но этой случайности я была крайне признательна. И уже спустя год совместной жизни воспринимала Оливию как сестру. Временами непутевую младшенькую, временами… едва ли не двойняшку.
Я вздохнула над кофе и вернулась мыслями к предстоящей деловой — хе-хе! — встрече. Пусть я не смогу заставить подружку всерьез отнестись к Энтони Уолтеру как кандидаты в мужья, но полностью профукать шанс я ей тоже не позволю.