— Я хотела предложить вам, пока еще не принесли ваш заказ, посмотреть документы, которые я обещала предоставить вам позавчера, — я говорила ровно, следя за тем, чтобы не срываться на скороговорку. — Я сделала выжимку информации специально для вас, вы могли бы изучить ее, а потом мы рассмотрим детально те пункты, по которым у вас могут возникнуть вопросы.

— А я хотел предложить вам изучить меню, — отозвался Уолтер и сам взялся за одну из тяжелых кожаных папок, лежащих перед нами, будто подавал пример.

— Благодарю, я не голодна.

Ей богу, можно было бы подумать, что он издевается, поскольку было совершенно очевидно, что максимум, что я могу позволить себе здесь — это стакан минеральной воды и кусочек хлеба. Но я знала, что он не издевается.

Нет, этот мерзавец вознамерился меня угощать.

И если бы я надела платье, я бы, конечно, с радостью ему это позволила. Но несмотря на то, что Флора таки действительно была права, платье я не надела.

— Это какая-то новая мода ходить в ресторан сытым? — полюбопытствовал Уолтер, насмешливо глядя на меня поверх меню.

— Просто я настроена на разговор, а не на еду, — твердо произнесла я, надеясь таким образом вернуть беседу к тому, зачем мы тут собрались.

— Госпожа Трейт, — промышленник отложил меню и слегка наклонился ко мне. Голос его звучал приглушенно и доверительно: — Даже деловой обед подразумевает под собой собственно обед. Поэтому или вы открываете меню и выбираете себе блюдо, или разговор не состоится и о следующей встрече вы будете договариваться с моим секретарем, если договоритесь со сложной цепочкой других людей о встрече с моим секретарем.

Шантажист чертов.

Я поджала губы и покорно уткнулась в раскрытую папку.

Ладно, многоуважаемый господин Уолтер, будем играть по вашим правилам.

Я, не дрогнув, изучила витиевато оформленные строчки с пафосными названиями блюд, а тем временем Уолтеру принесли его вино и большую тарелку с многообразием мелких закусок. Когда рубиновая жидкость ударила и в мой бокал, я тоже не дрогнула и не доставила промышленнику удовольствия жалкой попыткой отказаться. Вместо этого заказала у официанта филе лосося в сливочном соусе, которое было зашифровано в меню, как «Дар моря». Не самое дешевое блюдо и не самое дорогое.

«Выкуси, Уолтер!» — мысленно произнесла я и сама на себя вздохнула. Все же детство, проведенное с четырьмя старшими братьями, не прошло бесследно. И все они в итоге выросли в уважаемых людей и почтенных отцов семейства, а я до сих пор сражайся с последствиями их исключительного воспитания.

Сам Уолтер заказал стейк по-форсийски, с кровью. Я мысленно прибавила к шантажисту кровопийцу, и от мысленного бухтения мне немного полегчало. В самом деле, Оливия, чего расстраиваться. Если мужчина заинтересован в тебе, то привлечь его к проблеме даже легче.

Правда, полная манипуляция чужими симпатиями мне претила, так что будем балансировать на грани!

— За вас, госпожа Трейт! — Уолтер отсалютовал мне бокалом, и я, вынужденно кивнув, пригубила напиток.

Вино было терпкое с привкусом вишни и дубовой бочки. Вкусное. Будем честны — самое вкусное из тех, что я когда-либо пробовала.

— Вы позволите называть вас Оливия?

— Как вам будет угодно, — снова покорно кивнула я, вспомнив про «нежную овечку». Хоть горшком назови…

— Энтони.

— Я бы предпочла «господин Уолтер»…

— Энтони.

— Хорошо, — снова опустить ресницы и сделать еще глоток.

— Бульдог вернется после десерта? — хмыкнул Уолтер.

— А вы по нему уже соскучились? — мрачно осведомилась я. Эх, надо было Флору засылать на переговоры, вот уж кто умеет очаровать кого угодно за рекордные сроки.

— Пока не успел. Ешьте, — он кивнул на блюдо с закусками. — А то потом заявите, что я вас опоил. Каким образом вас занесло в науку, Оливия? Неочевидный выбор для девушки.

Я пожала плечами.

— Мне просто всегда было интересно понимать природу вещей, и книги интересовали меня куда больше, чем практические занятия. Признаться, сначала я не очень верила, что у меня что-либо получится, мне хотелось быть именно ученым, а не просто носителем знаний. Но один человек мне помог поверить в себя.

— Кто же?

Интерес Уолтера не был фальшивым, это чувствовалось, а потому только еще больше смущало. Боже, ну зачем мне такая проблема?

— Герцогиня Тайринская.