Признаюсь честно, я заслушaлась и не заметила, как все съела.

— Десерт? — предложил мужчина, кивнув на открытый ягодный пирог, от которого вился пар.

— Спасибо. Теперь позволь я за тобой поухаживаю, — ответила ему.

Встав, я аккуратно разрезала пирог на части. Тягучая начинка тут же растеклась, окрашивая блюдо в аппетитный розовый цвет. С помощью лопатки я разложила пирог по тарелкам и вернулась на место, крайне довольная собой.

— Приятного аппетита.

— Спасибо.

— Снова о погоде? — невинно уточнила я, отправляя кусочек пирога в рот.

Как же вкусно!

Не удержавшись, блаженно улыбнулась, слизав крошечные крошки с губ, и случайно поймала взгляд мужчины, направленный на меня.

Пирог, который я так тщательно жевала, наслаждаясь вкусом, тяжелым комком встал поперек горла.

В этом взгляде было все то, что заставляет девичье сердце замирать и биться быстрее, краснеть, бледнеть и забывать слова.

Раньше я многое отдала бы за такой мужской взгляд, а сейчас чувствовала лишь глухую, непонятную тоску.

«Глупая! — тут же одернула я себя. — Он же не меня хочет. А её. Агнелику. И не настоящие это чувства, а проклятием вызванные. А я уши развесила».

— Если тебе надоело о погоде, то можем поговорить о другом, — мягким, рокочущим голосом произнес Витторн.

Темнота в одно мгновение стала более тягучей и интимной. Кожа тут же покрылась болезненными мурашками, а сердце забилась так громко, что его слышно было в каждом уголке комнаты.

— И о чем? — тихо спросила я, с трудом узнавая свой голос.

— Например, о перемещении.

И магия вечера исчезла, лопнув как мыльный пузырь.

«Здравствуй, реальность!»

— Значит, о перемещении, — сухо произнесла я, возвращаясь к поeданию пирога, который методично покрошила на кусочки.

Могла бы — покромсала бы Витторна, который своими глазками и льстивыми речами запудрил мне голову, но вилка для этого не годилась. Нужен был нож. А браться за него я не стала. Во избежание, так сказать.

— Ты ведь, наверное, ничего не знаешь о них.

— Неужели? — не отрывая глаз от тарелки, кисло отозвалась я.

«Вот сейчас начнется».

— Я просто старый, поэтому много знаю и помню, да и должность обязывает, — отозвался мужчина, игнорируя мою недовольную физиономию. — A в твою образовательную программу данная информация наверняка не входила. Ты вообще, кроме огня, ничем не интересовалась.

Я молчала.

«Не скажу больше ни слова! Вот доем пирог и уйду! А он тут пусть один сидит! С цветами!»

— Хочешь, расскажу?

— А мой ответ требуется? — спросила я, наливая в стакан какой-то холодный напиток.

Что-то среднее между морсом и соком.

— Конечно. Мы же беседуем.

— А я решила, что ты перешел к допросу.

— Не доверяешь? — проницательно глянул на меня мужчина.

— А должна? — Сделав пару глотков, я отставила стакан в сторону.

— Мне бы этого хотелось, — неожиданно признался Витторн.

«Снова игра и попытка запудрить мозги? Я так просто не сдамся!»

— Давай я тебе всё-таки расскажу о перемещениях. Вдруг это покажется тебе интересным.

— Хорошо. Я как раз пирог доем, — ответила я, давая понять, что времени у него не так много.

— Успею! Перемещение какое-то время было популярным занятием. Чужие миры манили своей загадочностью, многое хотелось узнать, проникнуть за грани. Хотя власти и были против таких экспериментов. Участников даже наказывали.

Я едва не подавилась.

Схватив стакан, сделала судорожный глоток.

«Выходит, фея не лгала, когда говорила о наказании, и мне действительно следует молчать».

— Да? — прохрипела я, отставляя напиток в сторону.

— Не всех. Toго несчастного, что стал жертвой чужого эксперимента, конечно, не трогали. Его вины в происходящем не было.

«Ну да, конечно, так я и поверила».

— Неужели?

— Да. Переносимые, если честно, очень тяжело переживали весь процесс. Что с той, что с этой стороны. Наши миры оказались слишком разными.

«Еще как! Мне ли не знать об этом!»

— Последнее перемещение было лет триста-четыреста назад. Несчастный тогда совсем с ума сошел. Все кричал о какой-то инквизиции и очищаемом костре и самодельным крестом угрожал.