Довольно улыбнувшись, я перешла к домовому.

Его надо непременно нарисовать рядом с ней.

А в руки ему положить не инструменты, а торт! Да-да, именно торт. В два яруса, с белым кремом с завитушками, сахарными цветами и крохотными розовыми сердечками на высоких шпажках.

Тортик получился таким красивым, что я будто почувствовала его аромат и даже догадалась, какая внутри начинка — клубнично-творожная!

Нашлось на листе место и для второй домовушки — той, что светленькая. Она почему-то виделась мне с инструментами для резьбы по дереву.

«Нет, не может быть!»

Я уж так пыталась нарисовать и по-другому, а не выходило. Её образ выходил неправильным, каким-то карикатурным. Иголка с ниткой будто выпрыгивали из её рук, половник получался кривым, а швабра больше походила на ствол ружья.

Смирившись, вручила ей железки и позволила силе направлять меня. Домовушка в пестром платье с крупными цветами опиралась на красивую фигурку из дерева, которая изображала какое-то пушистое сказочное существо с длинными ушами и очаровательной мордочкой.

«Вот теперь все правильно».

Осмотрев рисунок, я удовлетворенно вздохнула и выпрямилась, разминaя затекшую спину. И внезапно поняла, что в комнате тихо.

Никто не шумел, не скакал и не грeмел.

Все вокруг сияло чистотой. Осколки убраны, вещи расставлены по своим местам, да и дверь больше не висела криво, приняв правильное положение.

«Но где же домовые? Неужели ушли?»

И тут вдруг я услышала над головой странный шорох.

Дернувшись, резко обернулась, прижимая блокнот к груди, и замерла.

Над самым потолком, непонятно за что держась, сидели домовые и, не мигая, смотрели на меня.

— Вы меня напугали.

— Ты — Видящая, — уверенно произнес домовой, поглаживая бородy.

— Нет!

Я быстро замотала головой.

— Бар верно говорит. Ты не просто рисовала, ты нас видела! — громко и звонко произнесла светленькая.

— Нет!

— Тортик мой фирменный углядела с клубничкой-то, — кивнул Бар. — Да любимую лейку Шими и клумбу ее с цветами.

— А еще последнюю работу Дaи, — кивнула темненькая и неожиданно улыбнулась. Совсем как на моем рисунке.

— Это случайность, — упрямо произнесла я.

— Теперь понятно, почему господин так тревожится за неё, — вдруг произнесла Дая. — Такой редкий дар.

— Он не знает! — вырвалось у меня.

— Мы не скажем, — кивнула Шими. — Витторн, может, и не знает, но чует. Мы все чуем. Другая ты.

— Совсем на княжну не похожая, — согласился с ней Бар. — Мы-то её хорошо помним. Магичку проклятую.

— А ты другая, — продолжила Дая. — Светленькая и чистая. Это хорошо. Господину как раз света не хватает.

— Э-э-э, вы не поняли… — начала я.

Не хватало еще, чтобы и домовые начали меня сватать за фокра.

— Да поняли, поняли, — перебила Шими. — Мы вмешиваться не станем, дело ваше, личное…

— А ты нам рисунок не подаришь? — вдруг умоляюще прошептала Дая.

— Зачем он вам? — удивилась я.

— Ты же Видящая, — ответил домовой. — Он удачу нам принесет.

И я не смогла отказать.

Вырвала листок и передала домовым.

Как они благодарили, какие пожелания говорили, а потом исчезли, довольно улыбаясь и пообещав еще меня навестить и помочь с уборкой.

Встав с кровати, я осмотрелась.

Нога уже совсем не беспокоила. Словно и нe было ничего.

За окном уже стемнело. Время ужина. Но идти в столовую не хотелось. Размышляя о том, как быть, я услышала за спиной знакомый хлопок.

Обернувшись, увидела на столике поднос с едой: мясное рагу, овощи и кусочек знакомого торта с клубничной прослойкой.

— Спасибо, — поблагодарила с улыбкой домовых и села есть.

Закончив ужинать, я направилась к тайнику. Надо было срочно узнать, что именно взяла из него Врида. Оставалось надеяться, что память Агнелики не подведет. Или, может, у неe где список хранится?

Я медленно доставала сокровища из тайника, внимательно читая названия и осматривая содержимое.

Память отзывалась, рассказывая, для чего нужен тот или иной состав, как им пользоваться и что делать.

Не хватало лишь одного…

Я опустошенно села на кровать, ничего не видя перед собой.

— Не может быть…

Нет, конечно, может, но я никак не могла поверить, что Врида решится на такое.

Стоило так подумать, как дверь открылась и вошла соседка.

— Надо же, какая чистота, — презрительно улыбнулась она, прошагав к своей постели. — Только не говори, что сама убиралась.