Только вот Ольга будто не заметила этого едкого тона. И вспенилась.

— Ты чё, Туз, забыл, как тебя чмарили, как инспектор опросами своими мучил, как с матерью на собраниях никто сидеть не хотел, как судимость отца во все дыры пихали?

Парень кивал и кивал, как болванчик.

А я опешила, неужели и правда, ему тоже страданий тогда перепало?

Но выяснить это мне не удалось, вообще никому потом не удалось. Мой телефон подвел и сдал меня с потрохами. Я ждала важный звонок, поэтому привычное «беззвучно» перевела в громогласное и невероятное «спали меня, если сможешь».

— Ульяна? — Ошеломленно воскликнула Мия. Но не зло, а по-доброму удивленно.

Дёрнулась, как от кипятка, ударилась головой. Но первым делом всё же выключила телефон и спрятала его в дальний карман. Пусть подумают, что подслушивала, лишь бы галерею на телефоне не додумались проверить.

— Служка, ты чего здесь забыла? Уши грела?!

Ольга вскочила из-за стола и направилась к моему укрытию.

— Никак нет, Ольга Леонидовна, за смесью зашла. — Выкручивалась я, как могла.

— Дрянь ты эдакая, всё шлёндаешь, где не попадя! — Ольга схватила меня за руку и с силой подняла с пола.

— Отпусти её! — Рядом оказалась Мия. Она выглядела решительной и уверенной, как никогда.

Даже я скукожилась от её взгляда, но сестру не проняло.

— Свалили! Обе! — Ольга отпустила мою руку, круто развернулась и продефилировала ко столу, где её ждал уважаемый друг детства.

Парень даже голову не повернул, будто так и должно было быть. Поцапались и разошлись! Мужик ещё называется. Тьфу, мозгля!

Мия взяла меня под руку, аккуратно и бережно, и повела в сторону подсобки.

— Пойдём, Ульяна, пойдём.

Мы зашли в подсобку, Мия закрыла обе двери, одну, что вела прямо на кухню, другую, что вела в холл. Я включила свет.

Переглянулись и обе прыснули в кулак.

Ух, избавились от несуразицы «господ всемогущих»!

— Пронесло! — Отсмеявшись, выдохнула Мия.

И я её понимала, такое облегчение словили, прям тело размякло всё.

— Спасибо, Ульяна, спасла от из… — И она осеклась.

— Извергов! Да называй вещи своими именами, тут все свои! — Махнула я рукой, а потом резко перевела тему. — И давно он нарисовался?

Пояснять, кого имела в виду, не нужно было. Здесь действительно собрались все свои, осведомленные и смекалистые.

— Теперь одноклассник мой… — И тяжелый удручающий вздох.

— И так вот лезет?

— Да пока не особо, но я чувствую, что просто так не отстанет…

— Он про месть какую-то говорил… — Начала я, но осеклась. Ага, я же за смесью только на минуточку заходила, ну-ну.

— Да-а. И не скрывает. Ну да ладно, пусть мстит на здоровье! — Устало и вымотано ответила мне Мия, присаживаясь на деревянную табуретку, которую храним здесь, чтоб до верхних полок доставать.

— Мия, я это… — Не знала, как сказать ей, как слова подобрать. — … я на видео их разговор засняла.

Мия вздрогнула.

У неё, видать, аллергия на слово «видео» и «заснять». С того случая она не просто окопалась среди учебников и тетрадок, но вообще забыла про какие-нибудь съемки. Сделать фото, снять видео — не уговорить. От слова совсем.

Ни одной фотографии за это время! И в комнате все из рамок повытаскивала, и альбомы-анкеты свои девичьи повыкидывала…

— Ульян, удали, пожалуйста. Не нужно… не стоит хранить и копить плохое. — Потерла переносицу и поднялась со стула.

Как в таком худосочном, хрупком теле такая сила?! Не стоит хранить, копить, может, её психолог этому научил?

Больше мы не разговаривали, а Мия вышла в холл и поднялась к себе наверх.

А я наконец задумалась, что же мне светит за то, что «шлёндаю, где не попадя»… Ольга уже подставляла мою маму, когда та решила заступиться за Мию. Обклеила по всем статьям, хорошо, что хозяин не повелся, на первый раз решил обойтись предупреждением.

Что ж, приму её заскоки и козни с достоинством.

А видео, извини, Мия, удалить ну никак не могу!

МИЯ

Я даже помечтать не могла, что смогу так легко отделаться от общества изверга и его свиты. В том, что это именно Оля его пригласила на чай, я уже не сомневалась. Тут и отличницей быть не обязательно, чтобы два плюс два сложить.

Но самое радостное, я не помню, о чём меня спрашивали, что я отвечала. Помню только злое, а иногда удивленное лицо Амира. Помню своё негодование на «не факт» Оли и… И всё! В остальном пелена перед глазами.