Утренний душ — хорошо, но утренняя ванна — ещё лучше. Заряд бодрости для решившейся на самый настоящий побег меня. Лицей люблю, пропустить не могу! Что, зря что ли откупались от психологов и иже с ними.

Так же на цыпочках возвращаюсь в комнату, но краем уха слышу какие-то звуки у Оли. Прошмыгнув к себе, запираю дверь. Теперь на шпильку нельзя, учуют такую хитрость, лишат даже заколок. А оно мне не нужно!

Надеваю халат, чтобы тело могло обсохнуть, и снова выхожу. Спускаюсь на первый этаж. Дверь на кухню открыта. Что ж, разгуливать по дому привидением, видимо, не удастся.

Захожу и вижу маму около плиты. Её взгляд сразу находит мой, и она кивает мне. Просто кивает! Обижена? Разочарована?

— Доброе утро! — Говорю и подхожу к столу, чтобы забрать телефон.

Его там нет, хотя я точно помню, что в другом месте оставить его просто не могла. Осматриваю всю кухню, даже пол. Ничего.

— Телефоны — это зло. Нам посоветовали забрать его у тебя. — Даёт невероятное пояснение не менее невероятной пропаже, взбивая что-то венчиком. Легко, непринужденно, естественно, но как лезвием по запястью.

— Мне он нужен. Сегодня нужен. Вы можете забрать его завтра?

— Нет. Меры должны быть решительными и действенными, а не паллиативными.

Ясно-понятно, доступно. Разворачиваюсь почти на пятках, от злого непонимания хочется сломать этот венчик, так раздражает этот нарочито вольный звук.

Поднимаюсь к себе. Включаю ноутбук и первым делом захожу в личный кабинет на Авито. Нужно отвязать свой номер, иначе меня потенциальные клиенты так и не найдут. Откликов на объявление пока нет, так быстро я в принципе и не ждала, но булавочный укол досады ощутила.

Потом открываю переписку с Машей, она не в сети, но всё равно отправляю ей смску. И в этот момент, громко хлопая дверью, ко мне в комнату врывается Оля.

Успеваю обернуться ровно в тот миг, когда она протягивает ко мне свои руки. Даже не думаю, с какой целью, всё и так написано у неё на лице. Резко приседаю, и её руки хватают лишь воздух. Быстро отползаю, пока сводная не одумалась, поднимаюсь на ноги, с этой станется, будет и лежачего бить, и умирающего.

— Я тебя задушу! Верни мне мою инсту! — Шипит она, оборачиваясь ко мне.

Наверное, стук двери был и впрямь сильным, потому что она моя защитница вновь распахивается и на пороге зависает хмурый отец.

— Что вы делаете?

Оля выпрямляется, надевает привычную маску улыбчивой доченьки и поворачивается к отцу.

— Папуль, я заглянула пожелать доброе утро. Переживаю за Мию…

— Поэтому так дверью хлопнула? — Сердито и недоверчиво уточняет он.

— Сорвалось, я сама так напугалась. И Мию напугала. — Поворачивается опять ко мне. — Извини меня, сестренка, я нечаянно!

Да пошла ты!

— Пожелала? — Дождавшись неуверенного кивка дочери, продолжает. — Теперь завтракать. Мия, тебя это тоже касается.

И мы вместе спускаемся на кухню.

В который раз мне намекают, какая я, напоминают о выходных от сложного и нервирующего лицея. И всё в таком же духе. Ещё Марина Владимировна как-то в разговоре мелькает, но даже это не заставит меня вслушиваться. Пропускаю мимо ушей, мима сердца. Всё равно сбегу, хоть пять психологов упомяните, хоть десять!

После завтрака пробираюсь к Варе и делюсь с ней коварным планом. Она не сразу соглашается, но потом всё-таки даёт свой телефон, чтобы я смогла позвонить Марселю Павловичу. А вот он! Он на мою авантюру откликается с энтузиазмом и совершеннейшим бесстрашием, хотя на кону такая карьера!

Сбежать получается не сразу. И не к первому уроку. И я отсиживаюсь в комнате, как провинившаяся, ожидая, когда маме надоест меня караулить и она отправится на работу, как это преспокойно сделал отец. Она заглядывает ко мне каждые пятнадцать минут.

И вот интересно, в надежде на что она заглядывает?

Сижу, правила по немецкому повторяю, даже компьютер для достоверности своей разумности не включаю.

Видимо, решив, что целыми сутками пасти дочь всё же нельзя, мама уезжает в центр. В окно вижу её отъезжающий автомобиль, провожаю его взглядом до поворота. А потом срываюсь с места, быстро переодеваюсь, собираю волосы в тугой высокий хвост, легонько прохожусь пудрой и уже через семь минут Марсель Павлович везёт меня в лицей.

Успеваю на последние три урока. Как раз на русский, немецкий и на химию. Добегаю до класса, но вхожу спокойной походкой, старательно маскируя сбившееся дыхание. Сегодня на меня смотрят, надо же амнистию отрабатывать, сверху видимо сказали быть со мной осторожнее, у меня ведь «тонкая душевная организация».

Ха, вам бы такую тонкую!

— Привет, снайперша! — Маша поднимается мне навстречу и приветствует ещё и объятиями.

— Привет, хакерша! — В тон отвечаю ей я.

— Оу, ну ты вообще преувеличила. Мы с этими профессионалами даже одним воздухом не дышим. И вчера… это везение!