Шрифт:
Отчаянный крик мой девочки и следом звук сильного удара. Не понимаю, что именно произошло, но этот «шкаф» падает рядом со мной и моим глазам открывает вид за его спиной. Гром стоит с бейсбольной битой в руках и лыбится мне довольным оскалом.
Должен сказать ему спасибо, но вместо этого с раздражением произношу:
— Почему она здесь? Она не должна была этого видеть
— Прости, Раф, — друг протягивает мне руку и помогает подняться, — ее невозможно было удержать.
— Спасибо, — благодарю, хлопнув Жеку по плечу и иду навстречу Дюймовочке, которая тут же бросается мне на шею.
Обхватываю ее тонкую талию обеими руками и крепко прижимаю к себе. От такого тесного соприкосновения наших тел, которому мешает лишь тонкий слой одежды, даже при всех обстоятельствах, меня кроет так, что звенит в ушах. Утыкаюсь носом в ее волосы, вбирая в себя знакомый запах и медленно иду ко дну, хочу утонуть в ней и спасать меня не надо.
— Максим, мне страшно, — произносит ели слышно и я чувствую, как сильно под моими руками ее тело бьет дрожь
— Для тебя уже все закончилось, — пытаюсь успокоить и беру девчонку за плечи, слегка отстранив от себя, чтобы заглянуть в глаза, — прошу тебя, будь осторожней. Я чуть сума не сошёл, когда увидел тебя в таком состоянии. Ты даже не представляешь, как много ты значишь для меня, — и уже тише добавляю, — я и сам не представляю, есть ли вообще у этого чувства границы
— Кхе-кхе, — прокашлялся рядом с нами Дрон, привлекая к себе внимание, — вы конечно простите, что отвлекаю, но мне кажется, что нужно валить
Ничего не отвечаю, просто беру Валю за руку и узлом сплетаю наши пальцы. Сажаю девушку на заднее сидение иномарки и сам сажусь рядом, так и не выпуская ее ладонь из своей руки, с разбитыми в кровь костяшками.
— Раф, кажется ты забыл, — Гром прыгает на переднее сидение и протягивает мне мою ветровку, — теперь вижу масштабы твоей проблемы, из-за которой ты впал в депрессию, — многозначительно играет бровями, бросив мимолетный взгляд на Валю, — слава богу лекарство найдено, а то я боялся, что эта чудовищная тоска заразна
Ничего не отвечаю другу, потому что боюсь спугнуть эту реальность неосторожным словом и проснуться, лишив себя возможности дышать с ней рядом, касаться взглядом и чувствовать ее холодную ладонь в своей руке. Чувства ломали меня с такой силой, что я перестал чувствовать боль, но пропади она вновь, меня разорвёт на части.
— Куда едем? — спрашивает Дрон, как только мы сворачиваем за угол
— Солнечная 10, — произношу сухо, с грустью в голосе, потому что не хочу отпускать своего Лопушка домой, но не могу заставить ее остаться, после всего, что она сегодня пережила
— Максим, не оставляй меня, — шепчет мне на ухо, — я не могу сейчас придти домой в таком виде, бабушка будет переживать, а ей нельзя.
Идиот. Я должен был сам ей это предложить.
— Не оставлю, — тихо обещаю и касаюсь губами соленой, от слез, щеки, — и тебе уйти не позволю. Ты моя, Лопушок, слышишь! Я больше не хочу испытывать себя на прочность, ты вывернула мне всю душу, выпотрошила с потрохами, одной лишь просьбой тебя отпустить.
Она молчит, но смотрит на меня глазами, в которых теплится нежность и что-то ещё, что говорит гораздо больше самих слов.
— Дрон, меняем маршрут. Мой адрес ты знаешь, — говорю другу и тот кивает в ответ, с широкой улыбкой, которая отражается в зеркале заднего вида
До дома долетаем быстро, первым выхожу из машины и помогаю выйти Дюймовочке. Уже ночь и ветер ощутимо пронзает холодом кожу, поэтому накидываю на хрупкие плечи девушки свою ветровку и, сцепив опять наши пальцы узлом, двигаюсь в сторону своей квартиры.
— Максим, у тебя рука опухала, — замечает, когда я вставляю ключи в дверь, — у тебя же во вторник игра
— Ничего страшного, Лопушок.
— Но из-за меня тебя теперь могут не допустить до игры, — виновато произносит
— Во-первых, — открываю дверь и пропускаю девушку вперёд, — ты не виновата, даже не смей себя в этом винить, — кладу ключи на тумбочку и включаю свет. — Во-вторых, до вторника есть ещё три дня. И в-третьих, — беру ее за плечи, удерживая голубой взгляд, — даже если бы мне сказали, что ради тебя мне придётся отказаться от хоккея, да и не только от хоккея. Я готов отказаться от всего, что у меня есть, только бы вновь не потерять тебя.
Она не отводит глаза, смотрит пристально, недоверчиво и вряд ли принимает мои слова всерьез, но на розовых губах играет легкая улыбка и с них срывается шёпот:
— Знаешь, я так скучала.
Глава 33
Валя.
За эти дни я так измучилась, что не смогла сегодня его отпустить. Бабушка действительно бы переживала, если бы увидела меня в таком виде, но это не единственная причина, почему я так нагло напросилась переночевать в его квартире.