А мне плевать, потому что я не мог поступить иначе. Даже если бы знал, что за эту драку меня с позором вышвырнут из команды, я все равно вчера разбивал бы костяшки в кровь, об лица этих ублюдков.

Нас собирают в раздевалке и никто не знает ни имени, ни фамилии того, кто станет нашим новым спонсором, а когда Михайлович заходит к нам и прежде чем озвучить фамилию, улыбается мне подозрительной улыбкой, я понимаю, что знаком с этим человеком, но никак не думал, что до такой степени.

— Ну что, Ледяные Львы, с радостью представляю вам нашего нового спонсора клуба — Виктора Романовича Рафальского

Когда слышу, не верю ушам, но потом в раздевалку заходит он, в своём дорогом костюме, в начищенных до блеска туфлях и в парадном галстуке, понимаю, что глаза меня обмануть не могут.

Приветствует команду чинным тоном, озвучивает общие планы, говорит какие-то слова напутствия на предстоящую игру, желает удачи, а я все не могу привыкнуть к этим реалиям.

Ловлю на себе косые взгляды товарищей по команде, кто-то ободряюще толкает меня плечом, а Дрон с подозрительным прищуром мотает головой, мол я знал и ничего ему не сказал, а ещё и притворялся, что из команды собираюсь свалить.

— Максим Рафальский, можно тебя на минутку, — отец бросает на меня строгий взгляд и уверенно выходит за дверь и конечно же я иду за ним.

Хочу возмутиться, что он скрыл от меня эту новость и дал почувствовать себя перед командой полным идиотом, но не успеваю.

Отец прожигает меня серьёзным взглядом и когда густые брови ползут к переносице, я даю ему возможность первому вступить в диалог.

— Макс, ничего не хочешь мне рассказать?

— Я бы хотел задать тебе этот же вопрос, — вскидываю вопросительно брови

— Что ты вчера устроил возле клуба «Бродвей»? Почему мне звонят по среди ночи и говорят, что мой сын избил до потери сознания двух парней?

— Не парней, а конечных наркоманов, — тут уже вспылил я, — я уже не маленький, отец, и готов сам отвечать за свои поступки, а если я это сделал, значит так было нужно, и если потребуется, то готов понести наказание

— Мне ещё не хватало, чтобы моего сына затаскали по кабинетам люди в погонах. Ты хоть понимаешь как это может повлиять на наш бизнес? Можно будет ставить крест на репутации

— Поверь, это стоит того. Я не жалею о случившемся и дай мне возможность, я прямо сейчас повторю тоже самое, — говорю убедительно, чтобы у отца отпало все желание продолжать этот разговор

— Макс, ты не исправим, — смягчает тон, он никогда не любил со мной спорить, — мне показалось, что у тебя с Валей все серьезно и ты, наконец, включишь мозги и подавишь в себе эту импульсивность

— А ты не ошибся! — утверждаю. — С Валей у меня действительно все серьезно и вчера я это доходчиво объяснил тем, кто не понял с первого раза

— Надеюсь, что ты совершил этот ужасный поступок только потому, что не мог поступить иначе

— Все верно, отец. Не мог, — качаю головой и спешу напомнить, — ты сам знаешь какая Архипов сволочь

— Ну, он вряд ли теперь сможет тебе навредить, — хитро ухмыляется мой предок. — Его отцу пришлось срочно оплатить его лечение в столичной наркологической клинике и сам он вскоре покинет этот город вместе с пожитками, иначе его сыну светит не маленький срок за сбыт

— Он что ещё и торговал этим дерьмом? — удивляюсь я

— Не уверен, но в клубе его нашли прилично

Я рад, что отец меня понял и мне не пришлось объяснять всем причину этой драки, да даже если бы и пришлось, вряд ли я где-то озвучил бы настоящую. Не хочу, чтобы Лопушок фигурировала в этих грязных моментах. Поговорить с отцом про клуб и про команду — не получилось, потому что мы оба спешили. Он, как всегда, по делам, а я к своей девочке.

Открываю дверь, встречаю ее одетую на пороге и начинаю заметно волноваться.

— Дюймовочка, сбежать не удастся!

— Максим, зачем ты меня обманул? — смотрит так, будто я ей в спину нож кинул, а я дышать перестаю, рискуя вновь ее потерять

— Прости, я не знал как к тебе подступиться, ты же вся такая закрытая была. Лопушок, ты же ненавидела меня с первого взгляда, как я мог рассчитывать на то, что ты согласишься познакомиться поближе

— Для этого ты решил устроить меня к себе поломойкой?

— Нет, — произношу твёрдо и мотаю головой, — я хотел тебе помочь, но ты же гордая, не согласилась бы просто так принять от меня помощь