— Собираемся, — я сжал зубы. — Но только не ценой собственных жизней. Наш арсенал — три коробки патронов и семь гранат. А у него — пулеметы, толпа черножопых головорезов и медведь. Не в нашу пользу пока что расклад.

— Да плевать я хотел на эти ваши расклады! — заорал Гиена. — Я ему глотку готов зубами перегрызть! В клочья порву, гада... Я ему Епифана никогда не прощу...

— Как действует магическая сигнализация в поместье? — спросил я.

— А? — Гиена осекся.

— Ты говорил, что периметр у Матонина защищает какая-то магия, — сказал я. — Как она работает?

— Так я же не маг, точно не скажу... — начал Гиена. — В общем, там в колючку вплетено что-то вроде бусин. Если саму бусину задеть, то кабздец. Хотя она не убивает, а просто парализует.

— А если проволоку перекусить? — спросил я.

— То заорет сирена, — ответил Гиена. — Еще током тряхнет, наверное. Там заяц в колючку запрыгнул, так его трясло, как паралитика.

— А ворота? — спросил я.

— Там сверху тоже колючка... — сказал Гиена.

— Наверное, это русалочье ожерелье, — задумчиво проговорила Натаха. — Просто совмещенное с колючкой под током, так многие делают. Просто и надежно. Все бусины соединяются в невидимый контур, и если он нарушается, бусина смешается и дергает колючку. Сирена орет. Ну а если задеваешь бусину, то Гиена уже сказал, что будет.

— Это его шаманка такие вещи делать может? — спросил я.

— Да не, — Натаха махнула рукой. — Тунгусские шаманы — это про другое совсем. Русалочье ожерелье — это обычные маги делают, уже лет сто как используется. Вообще-то их из Империи сюда привозить запрещено, но все все равно возят. Контрабандой. Даже сейчас, когда еще сильнее гайки закрутили и тройные кордоны перед границей возвели. А уж Матонин-то точно может себе позволить такое. Хотя странно, что только русалочье ожерелье... Мог бы и что помощнее поставить. Шалтая-болтая или кукольную стражу. Мы как-то в Шалтая-болтая чуть не вляпались со Звонарем, вот ужас-то был. Еле ноги унесли.

— Вообще-то магическая защита не только контрабандой ввозится, — сказал Гиена. — У нас уже давно есть и свои умельцы. В том же томском университете, я слышал, научились делать... всякое...

— Кстати, — при упоминании томского университета мне вспомнился недавний подслушанный разговор и упомянутое в нем учебное заведение. — А что такое Дикая Пустынь?

— Дикая Пустынь? — переспросил Гиена. — Да это байка такая. Бабки на ночь внукам непослушным рассказывают. Мол, не будешь спать, придут монахи из Дикой Пустыни и уволокут тебя в это тайное место. Где будут пороть плетьми магическими до тех пор, пока ты в скелет не превратишься. А что?

— Мне не показалось, что речь шла о сказочном месте, — сказал я.

— А ты откуда это название услышал? — спросила Натаха.

— От Киры, — сказал я. — Когда в тайник в дом Гиены пробирался, там Кира увещевала каких-то оболтусов, что их увезут в Дикую Пустынь, где обучат и воспитают в наемных убийц Российской Империи. И даже паспорта выдадут. Потом.

— И ты молчал? — Гиена привстал и подался вперед.

— Да как-то к слову не приходилось, — я пожал плечами. — Кира от меня может и не отцепится, но сейчас не она наша самая большая проблема.

— Убийц, говоришь? — вдруг подал голос Бюрократ. — Вообще-то в Империи уже несколько лет как запрещено обучать боевой магии. Международное соглашение такое было принято. И все страны Нантского ковенанта ее подписали. Российская Империя тоже. Боевых магов в Соловецкой Артели готовили, так это направление там закрыли уже несколько лет как. Может быть, поэтому Кира и здесь? Занимается за границей империи поиском и воспитанием тех, кого быть по закону не должно?

— Надо же, как удобно, — буркнул Гиена. — Так что насчет Матонина?

— Знаешь, Гиена, чему в первую очередь учат в военной разведке? — спросил я.

Гиена набычился и молча посмотрел на меня.

— Не суетиться, — я хмыкнул. На самом деле, нет, конечно, но я не лекцию по военному делу собирался Гиене сейчас читать. — Так вот. Я Епифана почти не знал. Нет, сейчас не перебивай меня, заткнись и послушай. Так вот, я почти не знал Епифана. Я с ним всего-то разок посидел на крыльце. И знаешь, чего мне сейчас больше всего хочется? Взять Матонина живым. Чтобы много часов смотреть, как он подыхает. Чтобы перед своим последним вздохом он мог видеть, как я расстегнул штаны и поссал на его шутовской шелковый прикид. Я хочу, чтобы этот гад сдох, а я остался в живых. Чтобы я мог оставить его тело гнить в придорожной канаве и направиться бухать в соседний кабак. И чтобы ты это тоже мог сделать. Меня совершенно не устраивает вариант, когда ты врываешься в толпу с гранатой и подрываешь себя там в клочья. Даже если при этом ты захватишь Матонина с собой. Этот. Психопат. Должен. Сдохнуть. Но не ценой наших жизней. Так вот. Не суетимся. Понял меня?

— Понял, Боня, — Гиена кивнул, глядя в пол. — Доходчиво.

— Сколько на эти его игры приезжает гостей и на чем? — спросил я.

— Ну, человек до ста может собираться, — сказал Гиена. — Азарьевы всей семьей верхом всегда только ездят. У Жлобиных «Руссо-Балт», только старый. Такой, без крыши.

Гиена перечислил еще штук шесть незнакомых фамилий, сыпал незнакомыми марками машин и неинтересными фактами из биографии новониколаевского бомонда. А у меня в голове постепенно начал вырисовываться план.