– Так уж и зверек.

– Зверек, зверек, что за предложение ты собираешься им сделать?

– Приобрести партию драгоценных камней.

– Шутник, а остановишься у меня?

– Нет, не хочу подвергать тебя опасности, я забронировал номер в отеле «Дерибас»…

– Это на Дерибасовской?

– Да, Дерибасовская, 27.

– Ты поедешь туда вечером?

– Нет, прямо сейчас, закажи мне такси с твоего домашнего телефона…

– Надеюсь, камни не с тобой?

– Ну что ты, дорогой Витя, они у меня в надежном месте… В камере хранения на одесском вокзале.

– Шутник.

Олесю было двадцать семь. По окончании Киевского политеха ему предложили служить в СБУ. Через некоторое время он оказался в спецподразделении по борьбе с диверсиями.

Когда мальчику было семь, отец отвел его в секцию каратэ. Шли годы, Олесь стал мастером. И хотя выиграл ряд турниров, никогда не стремился в чемпионы.

Работа на татами помогла ему вписаться в новую профессию. Правда, на соревнованиях он любил тактику второго номера. Умел выждать, дать себя чуть побить, чтобы успокоить противника, а затем выиграть одним ударом. Но если на татами это было не так сложно, поскольку в запасе было несколько минут, в жизни, особенно в последние годы, данная тактика была неприменима. Приходилось бить сразу и на поражение.

Поезд, следуя из Беларуси, пересек границу Украины и направился в сторону Киева.

Как на грех, к Олесю привязался разговорчивый попутчик.

– Откуда, брат? – спросил он.

– Отсюда, – со вздохом ответил Олесь.

– Что, брат, так плохо, – отреагировал на вздох мужчина.

– Да, по-разному, – ответил Олесь, присматриваясь к собеседнику и констатируя, что у того мощная шея и покатые плечи.

– Ты в Болграде не служил?

– Я слишком молод, чтобы служить в Болграде.

– А я смотрю, вроде наш человек, брат.

– Все мы тут братья.

– Эт-то точно, может, по маленькой?

– Не могу, недавно операцию перенес на желудке.

– А, ну смотри, чтоб без обид, – и человек с мощной шеей пошел дальше искать собутыльника.

Олесь потоптался в коридоре и, чтобы не налететь на случайных знакомых, зашел в свое купе и завалился на полку. Однако трудно заставить себя спать, если ты не хочешь этого.

Он долго ворочался и, наконец, понял, что надо делать.

Не спеша начал давать команды каждому пальцу потеплеть и расслабиться, потом перешел на конечности… Расслабляя плечевой пояс, он провалился в легкую дрему, которая почти сразу перешла в крепкий сон.

Подъезжая к Одессе, он переоделся в спортивный костюм, хотя и было довольно жарко. Сложив всю остальную одежду в большую дорожную сумку, глянул на схему города и вышел на перрон.

Сориентировавшись возле вокзала, он сел на маршрутку, сошел на остановке «Площадь 10 апреля» и направился вдоль улицы. Где-то здесь, судя по схеме, была гостиница с одноименным названием «Аркадия».

Гостиницу нашел быстро, но не она была конечной целью его визита. Она была только ориентиром. Свернув за нее, Олесь подошел к старенькой пятиэтажке и вошел в подъезд, удивившись тому, что на подъездной двери не было ни домофона, ни иного запирающегося устройства.

Поднявшись на четвертый этаж, он позвонил в двенадцатую квартиру. За дверью раздалось шуршание.

«Слава Богу, – подумал Олесь, – хозяин дома».

Дверь открыла женщина лет сорока.

– Мы не сдаем квартиры, – сказал она вместо приветствия.

– Мне нужен Виктор Сильвестрович, – сказал Олесь, – я привез ему привет от старого друга.

– Его сейчас нет, – ответила женщина.

– Я не буду вам мешать, – сказал Олесь, – пойду на пляж, а вечером зайду снова, вы не возражаете, если я оставлю у вас сумку. С ней очень неудобно загорать.

Женщина настороженно посмотрела на огромный баул в руках пришедшего.

– Не беспокойтесь, – сказал Олесь, – там нет ничего ценного. СВУ тоже нет.

– Чего нет?

– Самодельного взрывного устройства.

– Господь с вами, – сказала женщина.

– Шутка, – произнес Олесь, мысленно обругав себя за несдержанность.

– Хорошо, оставляйте, – сказал женщина, – но раньше шести не возвращайтесь, меня дома не будет, а Виктор Сильвестрович покидает библиотеку не раньше пяти.

Олесь вышел из подъезда пятиэтажки и четко определил поток отдыхающих, двигавшихся к пляжу. В отличие от тех, кто уже возвращался с пляжа, они были свеженькими, не разморенными жарой и двигались более активно в надежде через десяток другой минут освежиться в волнах Черного моря.