– Безусловно, без этого в город не стоит и соваться.

– Я не люблю монологов.

– Это будет диалог.

Савелию Злобе был тридцать один год. Шесть лет назад он окончил журфак МГУ, но в газету не пошел, и не только потому, что имел свободный диплом. К выпуску он поднаторел, работал в группах поддержки кандидатов в депутаты различных органов, что всегда прибыльно: желающих попасть в депутаты было множество, да и платили они и их спонсоры неслабые деньги.

Однако в тридцать он наелся и заработками, и работой, стал терять журналистскую квалификацию и решил, как модно было говорить в его тусовке, «сменить парадигму своего существования».

Сначала Савелий попробовал пробиться в редакции ведущих изданий Москвы, но не тут-то было. Кроме диплома, нужно было представить публикации предыдущих лет. Однако такие отсутствовали, и Савелий решил написать сенсационную книгу. Он стал собирать материалы, публикация которых могла бы сделать ему имя и помочь начать журналистскую карьеру.

Подходил к концу 2006-й год, самым громким делом того времени было убийство Политковской, и Савелий взялся за собственное расследование. Опыт работы в группах поддержки людей, рвущихся во власть, научил его выделять и четко формулировать причины и мотивы такого рвения. В биографии Политковской его заинтересовало место рождения – США, но это оказалось незначительным, поскольку родилась она в семье советских дипломатов.

Об отравлении чаем во время полета в Беслан 2 сентября 2004 года собрать факты не представилось возможным, и Савелий сосредоточился на сборе материалов по версии убийства наиболее вероятной, поскольку в последние годы деятельность Политковской была связана исключительно с Чечней.

Не столько факты, сколько интуиция говорили в пользу того, что лучшего объекта, чтобы нанести удар по спецслужбам, которые, разумеется, преследовали Политковскую, трудно было придумать.

Хотя, если бы речь шла о том, что женщина мешала спецслужбам, то они могли «убрать» ее гораздо раньше, реализовав принцип «чем раньше пресечена подрывная деятельность, тем меньше ущерб от нее». Причем это можно было сделать на территории той же Чечни, где никто не нашел бы концов.

Интересным было и то, что Политковскую убили накануне визита Президента России в Германию, худшей услуги главе государства со стороны спецслужб трудно было бы придумать.

Несмотря на недоумение по поводу обвинения российских властей в убийстве Политковской, высказанная Герхардом Шредером стала известной фраза: «К сожалению, журналисты гибнут довольно часто, гибнут в других странах – но почему-то никто не пытается в каждом из этих случаев обвинить правительство». Смерть Политковской сделала свое дело, и на одно высказывание Шредера был не один десяток противоположных.

Таким образом, из чеченской версии появилась версия о том, что эта провокация направлена именно на дискредитацию главы государства и руководства Чечни одновременно.

К тому же всплыла информация, что живущий в Лондоне Александр Литвиненко вспомнил: Политковской «лично грозил» сам Президент России, причем делал это через Ирину Хакамаду, которая отвергла обвинение, заявив, что уже три года не была в Кремле и не общалась ни с кем из первых лиц государства.

Сбоку припеку было и предположение о причастности к убийству журналистки сотрудников Нижневартовского ОМОНа. Поскольку один из них после публикации Политковской был осужден за похищение человека и убийство в Чечне.

Потом всплыла версия с так называемым списком врагов русского народа. Там Политковская была обозначена как «агент западных спецслужб». Савелий стал изучать список, дабы найти параллели между Политковской, ее деятельностью и иными фигурантами списка, как вдруг ночью ему позвонили домой. Голос с кавказским акцентом спросил.

– Это товарищ Злоба?

Савелия бросило в жар. И он долгое время не мог вымолвить ни слова.

– Ви почему молчите, – сказал тот же голос, – ви меня слышите?

– Да, – выдавил, наконец, из себя Савелий.

– Это «Сталин» говорит, – произнесли на другом конце провода, – товарищ Злоба, с такой фамилией, как ваша, вам не стоит заниматься тем, чем ви занимаетесь.

– Почему? – вдруг спросил Савелий.

– Потому, что это для вас может плохо кончиться.

– А?..

– Я все сказал, – произнес голос, и в трубке раздались короткие гудки.

Неделю после этого звонка Савелий оглядывался на улице. Расследование он бросил, и только схемы по-прежнему сидели в голове и в определенной мере не давали ему покоя.