— Пошли… — Эверетт поднял брата на ноги, тот отплевывался от воды.

— Куда это?! Я хочу веселиться! О, Ретт! Давай ты! Бери саблю, братишка! К оружию! — Хельстром попытался оттолкнуть брата и найти брошенную саблю.

— Хватит! Я не собираюсь с тобой драться.

— Трус! Сосунок! Ничтожество! Дерись!

Эверетт дал ему короткую пощечину, приводя в чувства.

— Довольно!

Хельстром сразу сник.

— Зануда… я хочу веселиться!

— Твоя жена ждет тебя.

— Пускай ждет! Я хочу Розу! Или двух! Трахну их пожестче вот и отвлекусь. Оставь меня! — и он оттолкнул Ретта так, что тот отлетел на пару шагов.

— Мать велела тебе прийти.

— Мне плевать! Отстань от меня!

— Хел, хватит! — в голосе Ретта прорезалась злость. Хельстром обернулся и Тесс вросла в землю от ужаса. Его голова вдруг вытянулась, почернела и вот на плечах уже была не человеческая, а волчья башка. Вытянутая морда с оскаленными клыками, вязкая слюна на брылях, огромные мохнатые уши. Выглядело это, мягко говоря, жутко. Он зарычал, и звук пробрал Терезу до костей. Она попятилась.

Хельстром Шеферд повел ушами. Рыкнул. Резко обернулся в ее сторону.

О, Матерь! Он трансформировался! И он чует ее и слышит! Тереза замерла в ужасе осознавая, что сейчас он бросится на нее через кусты и… хорошо если просто изнасилует.

Она замерла. Бежать бесполезно. Он догонит. Думай! Думай!

Ретт схватил брата за сюртук, когда тот дернулся в сторону Терезы.

— Это моя, — сказал он низким голосом.

Хельстром обернулся, порычал, фыркнул. Все звуки, которые он издавал, были громкими, по-звериному неделикатными. И оттого очень жуткими. Тереза никогда не видела трансформацию оборотня и сейчас была очень рада, что не видела.

— Хочешь оборачиваться, иди в лес. Не пугай гостей. — сказал Ретт спокойным тоном и поправил рубашку брата. Он словно и не видел, что вместо человеческой шеи из ворота торчит мохнатая волчья. Хельстром поурчал и его голова скукожилась и снова стала человечьей.

— Я пойду спать… — пробормотал он.

— Я отведу тебя.

— Где-то тут мой фрак… И сабля. Найди ее, Ретт. — из голоса оборотня разом пропал запал. Он словно разом выдохся. Эверетт прошелся вокруг фонтана и поднял саблю и фрак брата.

Взял его под руку и потащил к дому. Ноги Хельстрома так заплетались, что Тереза не поверила бы что он только что успешно сражался на саблях если бы сама не видела.

Когда братья проходили мимо того места, где она пряталась в тени, Ретт замедлил шаг.

— Жди меня здесь. — сказал он в темноту, глядя ровно туда, где она стояла. Тереза покивала, хотя не уверена была, что он увидел.

Конечно, подожду, милый. Ради тебя ведь и приехала.

Тереза вышла к фонтану. Освещение тут играло на руку — мягкое, интимное. Она выбрала скамейку, присела, расправила юбки и стала ждать. Она хотела изобразить нежную овечку в беде, но Шеферд немного знал ее и совсем кроткой быть не стоило. Она ведь нравилась ему тогда, когда дерзила. Значит, следовало нащупать тонкую золотую середину, чтобы оставаться собой, но чтобы в этот раз он соизволил ей помочь, а не бросил как в прошлый. Тесс закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула.

Минут через двадцать томительного ожидания в лабиринте раздались шаги. Эверетт вышел из тени, увидел ее и подошел.

— Что ты тут делаешь? — спросил он строго. Похоже, вопрос об узнавании отпал сам собой.

— Работаю. — она показала ему браслеты.

— Что ты делаешь в Рейне?

— Живу. Уже три года. — эта часть легенды была объяснена еще Леонидом. Три года назад покойный шляпник женился и привез сюда свою жену.

Эверетт осмотрел ее с ног до головы и как показалось Тесс остался крайне недоволен.

— Ваш брат всегда такой?

— Тебя это не касается. — отрезал Шеферд.

— Ясно. Извините. Проводите меня в дом?

— Нет.

Тереза судорожно соображала.

— Ну тогда хоть присядьте. У меня шея затекает смотреть на тебя снизу вверх.

Она хотела, чтобы он сел. Так ему будет сложнее уйти.

Эверетт хмыкнул.

— А я смотрю Розы не сильно преуспели в исправлении твоего нрава.

— Я могу быть кроткой, если вы этого хотите.

— Я вообще ничего от тебя не хочу. — сказал он резко. — Только понять, чьими руками ты тут оказалась. Тереза Доплер.

Она моргнула.

— Вы помните мое имя? Я польщена.

— Я многое помню. — от его тона Тесс приободрилась. Он явно был не очень-то равнодушным. Шеферд смотрел на нее хмуро, но не презрительно. Недовольно, но небезразлично. Ее появление тут явно не оставило его равнодушным.

— Я, кстати, теперь Дан, если что. Тереза Дан. Вдова.

— В этом меня больше удивляет, что нашелся сумасшедший, что взял тебя в жены, чем то, что он мертв, — Шеферд прищурился, обошел ее, но не присел на скамейку. — Это ты упала в обморок?