— И как, много мертвяков встречал? — спросил я. — У нас вот в Нипсе если утопца к берегу прибьет, так это целое происшествие! И стражу кликнуть надо было, и гарнизонного магика, чтобы помог…

— Да постоянно! Но я их не боюсь! — бравируя, ответил Берни. — Они то что? Медленные обычно, особенно топляки, утопцы по-вашенскому. Щитом магическим с ног их сбил, или кулаком Хаг, да потом смотри, чтобы не вставали, пока караван подальше не уйдет. И все дело.

— А лезвие Фео? Или стрела Тир, что, не работают? — удивился я.

Берни лукаво прищурился, ведь для простого служки, помощника Ирмана, я задавал слишком сложные вопросы. Да и вообще, не смотрел магику в рот. Даже жетон не попросил посмотреть, хотя для молодняка это было превеликое развлечение. А из-за невысокого роста еще и непонятно было, сколько мне полных лет — борода и усы у меня еще даже не стали пробиваться.

— Так мертвяки и так магией напитаны! Им то лезвие магическое, что палкой тебя ударить. Неприятно, но никакого вреда. А вот обычного огня они боятся! Особенно старые и сухие ходоки, в которых ни капли крови и другой влаги уже не осталось. Вот горят они знатно!

Вопросы о мертвяках я задавал не просто так. За последние дни мы проехали уже несколько заброшенных деревень и одно крупное село, которое, с виду, сильно пострадало то ли от набега разбойников, то ли от какого-то другого бедствия. И нигде — ни души.

Места тут на самом деле были не слишком обжитые. Это на восточном побережье, дальше на север, начинались богатые центральные земли. Тут же, на юго-западе, было дикое приграничье, а кому охота жить в постоянном страхе? Ведь сегодня дагерийский император дружит с Бенжей и Гоунсом, а завтра все может измениться. И под удар в первую очередь попадают вот эти вот, отдаленные от столицы регионы, добраться до которых не так и просто, а в случае военной агрессии южных соседей даже морской путь становится не слишком безопасным.

Кроме того, весь наш караван двигался не по имперской дороге, что была проложена вдоль побережья, оснащена постоялыми дворами и почтовыми перегонами. Это был бы слишком большой крюк на север, который бы стоил нам недели пути. Вместо этого Пирий вместе с охраной двинулся старыми проселками напрямую, на восток, практически вдоль границы с Гоунсом. Так мы должны были выйти к бенжайскому пограничному форту, что находился на стыке границ трех государств — достаточно обжитое место, где Пирий планировал продать часть своих товаров и, закупившись пушниной у местных охотников и королевских егерей, двинуть дальше, вглубь Бенжи. Кроме того, в пределах прямой видимости там стояло еще две крепости — дагерийская на этой стороне и гоунская на юге. Все вместе крепости называли просто — Три Башни. Этот маршрут был оговорен еще в Талкране и, если подумать, целиком и полностью нас устраивал.

Впрочем, когда я поделился с учителем своими мыслями о том, что зря мы движемся такими глухими приграничными районами, Осиор заметил:

— Нам же и лучше, Рей. Для тех, кто отправил рыкачей, мы просто исчезли из виду на неопределенный срок.

Сейчас поясной маг сидел в телеге, аккуратно потягивая какой-то отвар из трав, что приготовил для него во время привала Ирман. Учитель все еще мучился от боли, почти не вставал, но магия Витати значительно облегчила его состояние. Настолько, что поясной маг почти полностью отказался от пыльцы желтоцвета, лишь изредка используя бычьи семена, когда ему надо было сходить по нужде или сесть поесть. А еще я наконец-то мог поговорить с учителем. О чем угодно, пусть и о какой-нибудь безделице, но за время жизни в трактире я понял, насколько мне не хватает этого иронично-насмешливого колдуна, что не выпускает кружку с чаем из рук.

— Но ты будь начеку, Рей, — тихо продолжил Осиор, — ведь знаешь главное правило жизни?

— Какое?

— Если что-то неприятное может случиться — оно обязательно случится. Особенно, когда ты этому совершенно не готов, — серьезно ответил поясной маг. — Я сейчас не рискну колдовать, точнее, я прибегну к магии только в самом крайнем случае, так что рассчитывай сейчас только на себя и Витати, понял?

Таким тоном учитель инструктировал меня перед тем, как я начну осваивать новую для себя печать, так что я принял слова поясного мага к сведению. Мне тоже не хотелось бы, чтобы Осиор вновь перенапрягся и слег пластом, ведь ему только-только стало лучше.

— Вообще, ходоки не так и страшны, да и наша охрана водит караваны тут не первый день, уверен, они знают, какие места стоит обходить стороной.

Собственно, так и происходило. Мы не заходили в заброшенные поселения и я не видел ничего похожего на погосты, хотя Берни описал мне места захоронения усопших во всей красе. И обычные деревенские погосты с косыми оградами и воткнутыми на могилах кольях с белыми ленточками, и большие кладбища с массивными надгробиями и каменными склепами, если речь идет о месте упокоения кого-то из благородных. А еще я узнал, что некоторые холмы могут быть рукотворными — братские могилы-курганы, насыпанные для павших воинов в далеком прошлом, могли тихо простоять в чистом поле сотни лет, а после изрыгнуть из себя целую армию мертвецов.

В один из вечерних привалов, когда я уже собирался устроиться у костра рядом с кислым и недовольным Ирманом и тихой, постоянно сейчас собранной Витати, меня кликнул Берни:

— Эй! Рей! Иди к нам! — помахал рукой маг. — Чего ты там с этим упырем сидеть будешь!

Я оглянулся на нашу телегу, что стояла в футах сорока, а после — опять на костер, вокруг которого собрались наемники. Отношения Ирмана со всем остальным караваном не задались с самого начала, так что все, как работники, так и наемники, иначе чем «упырь» слугу поясного мага не называли. В чем-то я разделял всеобщее мнение, Ирман человеком был неприятным. С другой стороны, я к нему уже как-то и привык, так что бросающиеся всем вокруг в глаза недостатки мужчины, мною уже особо и не замечались. Ведь столько под одной крышей прожили! Да и всегда между нами стоял Осиор, которому было достаточно разок прикрикнуть, чтобы любая наша склока моментально закончилась.