— Можно задать тебе вопрос? — непослушными губами прошептала она, опустив голову, однако Матео её услышал.

— Все, что угодно моей королеве, — так же тихо ответил он ей в макушку, потому что стоял уже так близко, что она почувствовала, как его дыхание шевелит её волосы.

— Почему ты так ненавидел меня сначала? И почему перестал?

Лео так и не подняла глаза на него, потому что очень сильно смущалась. Королева не должна задавать шуту такие вопросы, а он не должен отвечать. Матео медлил, и она слышала только его шумное сбивчивое дыхание. У Лео было чёткое ощущение, что если она сейчас поднимет голову и посмотрит ему в глаза, то что-то случится. Нечто, невообразимо прекрасное, но вместе с тем невозможно пугающее.

— Я никогда не испытывал к вам ненависти, Ваше Величество, — в голосе Матео было такое напряжение, он так тщательно подбирал слова, что у Лео вспыхнули уши. — Я всего лишь хотел уберечь вас от печальной участи быть во власти короля Абрэмо Верховного. Но не уберег.

Лео всё же посмотрела на него, часто-часто моргая в удивлении. Матео пытался её оттолкнуть от короля не потому, что был в него влюблен сам, а потому что… не хотел, чтобы Лео стала его женой?

— Ты не хочешь, чтобы у короля появился наследник? — недоумённо спросила она, ощущая себя такой маленькой рядом с этим высоким менестрелем.

— Я не хочу, чтобы рядом с ним умирали женщины, — глядя прямо ей в глаза, проговорил Матео. — Он, как ядовитый плющ, словно высасывает из них жизнь и забывает, наигравшись. Многие принцессы были высокомерными и чванливыми, пользовались своей властью, разносили сплетни и интриги от скуки, а потом с удовольствием наблюдали за показательными казнями и порками. Но были и другие девушки, похожие на вас. Тихие и кроткие, добрые и нежные. Королева Паола не заслужила смерти в башне от истощения лишь потому, что заступилась за служанку, которую спасла от участи быть избитой. Абрэмо просто посадил её под замок и велел не кормить неделю, только поить. Королева не умерла от голода, но это заточение очень подорвало её здоровье, тем более в башне она спала на голом камне и подхватила лёгочную болезнь. Она потом стала сильно кашлять и задыхаться, а вскоре умерла.

— Я слышала что-то подобное, — с замиранием сердца проговорила Леонелла. — Ты думаешь, меня это тоже ждёт?

— Я думаю, что король не сопоставляет смерти жен со своей жестокостью. Поэтому я хотел предупредить вас — не давайте ему повода…

— Я буду впредь осторожна, обещаю, — мягко ответила Лео. Она совершенно непроизвольно потянулась и погладила Матео по щеке так же, как это делала её мама Норина. Но Матео, до этого сохранявший предельное спокойствие и невозмутимость, вдруг порывисто повернул голову к ладони Лео и коснулся её губами, зажмурившись. После чего он снова упал на колени и низко опустил голову.

— Моя жизнь принадлежит вам, королева.

Лео, всеми силами стараясь не заплакать, аккуратно взяла из его рук фонарь, пока свеча не выпала на землю, и легонько дотронулась до плеча менестреля.

— Пойдем, Матео, мне уже давно пора оказаться в своих покоях. Я обещаю, что буду осмотрительнее и осторожнее. И надеюсь, если придётся, ты передашь весточку моим сёстрам. Мы теперь, скорее всего, нескоро увидимся…

— Я всё для вас сделаю, Ваше Величество, чего бы мне это ни стоило, — тихо поклялся Матео, поднимаясь с колен, и, смущаясь от своего дерзкого порыва, не смотрел больше на Лео, пока они не расстались около конюшен. Менестрель повёл Палу в стойло, а Леонелла побежала в свои покои, молясь, чтобы всё обошлось.

Королева Леонелла Облачная бежала через многочисленные заллы и переходы дворца в приёмный холл. Точнее сказать, когда она проходила через комнаты, где находились всевозможные вельможи и придворные, Лео принимала величественный вид, шла чинно и не торопясь, чуть приподнимаясь на цыпочки, чтобы походка выглядела более легкой и воздушной, именно так, как учил её придворный профессор по этикету. Царственно кивала каждому, кто подходил, отвечала всем благосклонной улыбкой, позволяла приложиться к ручке. И только стоило ей остаться одной в переходе от залы к зале, как сердечко её разгонялась снова и она буквально летела навстречу своей судьбе. Ведь в город вернулся Его Величество Абрэмо Верховный, которого не было почти полгода. И он не только прибыл в замок, а послал сообщить лично королеве о том, как сильно он хочет её видеть.

Всё то время, что прошло с момента, когда Лео вернулась от родни, а Матео говорил с ней у ворот замка, она вела себя безупречно. Во всяком случае делала всё, что от неё зависело, чтобы оставаться в рамках этикета и приличий. Она перестала посещать казармы лично, отслеживая состояние подопечных через верных слуг и менестреля, который организовывал передачи лекарств и мазей от королевы к больным. С Матео было сложнее всего, она чувствовала его незримое присутствие всегда и везде, словно он был её ангел-хранитель, и с каждым днем это нравилось ей всё больше. Но настал момент, когда она поняла, что снова ходит по тонкому льду.

***

Это произошло, когда Лео обнаружила, что у неё нет больше нужных трав для лекарств, и под предлогом неспешной прогулки она собрала свиту, служанок и менестреля и отправилась в сторону леса.

Погода в тот день была просто сказочной. Стояла настоящая летняя жара, солнышко красиво подсвечивало кроны деревьев, припекало обширные полянки со множеством растений. Чинно выхаживая под зонтиком со своей свитой, Лео зорко присматривала нужное и предложила сделать привал. Слуги расположили шатёр и навес, а Леонелла, прихватив пару служанок, потихоньку отошла вглубь леса, где на симпатичной полянке нашла необходимые травы. Иззи и Даяна — её горничные, — разбрелись, получив инструкции, а Лео, с удовольствием вдыхая запахи леса и наслаждаясь звуками природы, бродила от соцветия к соцветию и, зная, что подобная прогулка может повториться ещё нескоро, пыталась впитать себя атмосферу мнимой свободы до капли.