— Доступ только для друзей, Ярослав Синицын, — отозвалась я. — Друзья — только черные и обыкновенные люди. Ты ни к тем, ни к другим не относишься. Особенный. А потому…

И я сделала несколько шагов по направлению к особняку.

— У тебя пальто съехало с левого плеча, — прозвучало за спиной.

Я, все-таки поправив пальто, обернулась и уточнила:

— Тебе что, совсем нечем заняться?..

Яр, как доблестный капитан пиратского корабля, стоял у лавочки, будто у штурвала, и смотрел вдаль. «Вдалью» являлась я. Поднявшийся ветер встрепал русые волны на его голове. Темнота подчеркивала правильные черты лица, а серое пальто добавляло глазам глубину.

Красивый, что уж! Но глупый, как пробка. Конечно, родиться и красивым, и умным не каждому удается. Мне вот не удалось ни то, ни другое…

Возвращаться в особняк я не стала. Осторожно прошла около забора, своим любимым потайным путем, в парк. Подышать свежим воздухом. Да-да, просто подышать. К тому же, я не одна была такая дурочка. По парку гуляло ещё несколько черных. Кто-то сидел на лавочках, кто-то задумчиво обходил кусты, будто решал важнейшие вопросы мироздания. Быть или не быть? Верить или не верить? Чувствовать или осознавать?

Было темно и грустно ровно до того момента, пока я не заметила кудри тети за одним из желтых высоких кустов, ещё удерживающих непослушные листья на ветвях. Я почти приблизилась к ней, но потом замерла: тетя стояла там не одна.

Кустик, кустик, помоги и сбереги! Я сжалась и замерла. И вот так всегда: вляпаться, значит, не боюсь, а вот спастись трушу…

Пришлось стоять и подслушивать. Очень некрасиво, но что мне оставалось? Нельзя же просто так взять и уйти, извинившись.

Сквозь тьму и листья тетин собеседник различался плохо, но я смогла разглядеть короткие волосы, явно светлые, и темную, под цвет окружающей среды, куртку. Он был намного выше тети, где-то с Влада. И смотрел на тетю внимательно и сосредоточенно, будто боялся, что упустит хотя бы звук, хотя бы взгляд.

— Ты обещал мне умереть, — вдруг произнесла тетя с горечью в голосе. — Почему же ты все ещё здесь?

— Обещал. Но не обещал не воскресать. Теперь, когда ты все вспомнила, я должен быть рядом. Понимаешь, Наташа?

И было в этой Наташе что-то такое… Что-то такое, заставляющее сжаться даже окаменевшее от боли сердце.

Наташа.

Три слога, но чувств — сколько?..

— Теперь, когда я все вспомнила, ты точно не должен быть здесь, — заметила тетя тихо. — Потому что правда может выплыть наружу. Что ты будешь делать тогда?

Мужчина несколько секунд молчал, потом ответил:

— Я придумаю.

— Как глупо…

— Точно. Очень глупо. Глупо было тогда тебя оставлять, смирившись с этой утратой. Глупо было сдаться и не заняться твоим поиском. Время… — на мгновение он замолчал. — Как песок сквозь пальцы. И я не могу позволить себе упустить ещё больше.

— Как видишь, я научилась справляться со всем сама.

— И с сыном?..

— Но ведь…

Последние слова прозвучали, будто в тумане.

И показались бессмысленными, как вся наша жизнь.

Запретный разговор, до того настолько волновавший меня, вдруг перестал иметь всякое значение. Я почувствовала всплеск магии совсем рядом, близко-близко, около души, и закрутила головой, пытаясь увидеть его причину. Вокруг ничего заметного не оказалось, но душа, не желающая успокоиться, сама потянула меня навстречу этой магии. И я направилась за ней.

Я вышла из-за кустов — кажется, какая-то противная ветка злостно хрустнула, разоблачив меня, но мне было без разницы — и побежала в направлении магического всплеска. И я даже не удивилась, когда рядом возник Яр, целый и невредимый, если не считать застрявшего в волосах резного листочка рябины.

Хотя нет. Ярослав затормозил меня на целую секунду. Я спросила у него:

— И что ты тут делаешь? — и заметила следом: — Впрочем, можешь не отвечать.

А потом продолжила путь.

Яр пошел за мной.

Источник магии я обнаружила: им оказалась сияющая чернильно-черная бездна, раскинувшаяся на плитках одной из площадок парка. Диаметром бездна была не больше метра, но сколько силы несла в себе!.. Чернота центростремительно сгущалась, точно смерч, и манила, манила, манила… Я шагнула к ней навстречу и осмелилась бы ее коснуться, позволила бы себя поглотить, но Яр взял меня за запястье, пробормотал:

— Ничего, говорит. Яна?

Я его не слушала.

У меня была бездна, и, как уважающая себя черная ведьма, выбирающая между белым магом и черной магией, предпочтение я отдала последней.

Ещё мгновение, и я бы, резко дернувшись, в нее шагнула.

Кажется, давления не выдержало даже мое пальто — все-таки упало с плеч.

Бездна закручивалась, и вместе с ней все больше путались мои и без того глупые мысли.

Тьма, вечная тьма, ни капли света, ничего…

Но за спиной прозвучало: