В первое мгновение я даже опешила. Ибо я никак не ожидала, что в машине помимо тети будет ещё кто-то. Тем более, кто-то такой.

Издалека ему можно было дать лет сорок. У него были пшеничные волосы, на которых начинала проступать седина — точно сползала позолота, открывая серебро. И внимательное лицо. Он чем-то напоминал моего отца. Может быть, держался так же уверенно и чувствовал, что контролирует ситуацию.

Но не это так меня поразило.

А лазурные искры души, которые обычно белые маги вообще-то скрывают.

Белый маг в машине с моей тетей.

Я моментально вспомнила подслушанный разговор — и осознание захлестнуло меня удушающей волной.

Тетя обернулась назад и скривила губы в улыбке. Потом посмотрела на меня и произнесла:

— Ты хотела знать? Это его отец.

Это его отец.

Я знала. Ещё до того, как мне это сказали.

— А Пашка здесь? — спросила я. Хотя куда больше интересовало другое: а он знает?

— Пашка здесь, — ответила тетя. Ее глаза ответили на мой безмолвный вопрос «нет».

— И вы все меня ждете?

Она кивнула.

Белый маг стоял и смотрел на нас. Тоже ждал.

Я сделала шаг навстречу ему, и тетя тоже повернулась; четыре секунды — я считала, я люблю считать — и мы уже стояли возле машины.

— Здравствуйте, — отозвалась я, искоса взглянув на него.

— Здравствуйте, — спокойным тоном произнес он.

Глаза у него оказались Пашкины.

Или, если следовать хронологии, это у Пашки были его глаза.

— Яна, — представилась я.

— Виктор, — белый маг назвал свое имя в ответ. Из Пашкиного отчества… Он чуть опустил голову, будто намекал на свою душу, ничем не скрытую, и уточнил: — Вы удивлены, Яна?

— Я уже ничему не удивлена, — призналась я.

Мой Пашка — сын белого мага и черной ведьмы. Причем родился на свет он тогда, когда тетя и не подозревала о своей магической природе. Знал ли о ней этот… Виктор? Как они умудрились повстречаться? И где он пропадал шесть лет Пашкиной жизни?

В прежние времена я бы орала, как сумасшедшая, но люди меняются постоянно и безвозвратно. Поэтому я постаралась сдержать свой непомерный интерес.

Через стекло я заглянула внутрь машины.

Пашка словил мой взгляд и помахал рукой. Я помахала ему в ответ.

— Я довезу тебя до дома, — заметил Виктор.

— Буду благодарна, — отозвалась я.

Тетя стояла за моей спиной и наблюдала за этим разговором, но не вмешивалась. Может быть, хотела узнать, как я отреагирую на белого?

Виктор кивнул и шагнул к водительской дверце. На конфликт он не собирался нарываться вовсе.

Но без конфликтов не могу прожить я.

— А где вы были все это время? — спросила ему в спину.

— Яна, — тетя коснулась моего предплечья, будто предупреждая.

Но Виктор не обиделся.

Он обернулся ко мне и ответил с улыбкой:

— Прожигал жизнь, не зная, что у меня есть семья. Но теперь все будет по-другому.

— Да ладно, — заметила я не слишком уверенно. — Почему-то мне слабо в это верится.

— Проблемы с доверием? — уточнил он. — Я слышал, что твои коллеги — я имею в виду черных магов — хорошие психологи. Попроси Наталью, — Виктор кивнул на мою тетю, — и она кого-нибудь тебе подыщет.

— Обойдусь, — пробормотала я.

Если я была морем (хотя я, конечно, не была морем), то этот Виктор выступил в роли скал, что отвечали на мои поддевки — волны — гордым молчанием и камнем.

Я обошла его, распахнула дверь, ведущую на заднее сидение, и залезла внутрь.

Пашка сидел по центру, на детском сидении, и смотрел на меня.

Я внезапно расчувствовалась и обняла его, и Пашка обнял меня в ответ.

— Привет, мой маленький, — пробормотала я.

Пашка фыркнул и заметил:

— Я взрослый.

— Конечно, — я заглянула ему в глаза — и увидела в них Виктора. Мой двоюродный брат — наполовину белый маг! А на оставшуюся половину черный колдун. С ума сойти. — Не устал ждать тормозящую Яну?

— Ты не виновата, что тебя украли, — заметил Пашка. — Хорошо даже, что ты целая и невредимая. Так мама сказала.

— Ага, значит, все-таки устал.

Распахнулась дверца с противоположной стороны, и к нам присоединилась моя тетя. Мне хотелось спросить, почему она не села вперед, к Виктору. Но я все же смогла вовремя прикусить язык. Может быть, вымоталась настолько, что мне даже лень было чем-либо интересоваться.

Через мгновение внутри оказался и сам Виктор.

Он посмотрел на нас через зеркало заднего вида — ещё чуть-чуть, и мы бы встретились глазами — и произнес: