Целителя тянуло к Ингрид, Ингрид тянуло к целителю, словно здесь была замешана иная сила. Нечто большее, чем желание пообщаться с заинтересовавшей личностью. Той силой было давнее проклятье, которое не оставляло выбора, из-за которого ведьма и целитель полюбили друг друга. Нельзя сказать, что та любовь держалась только на магии, но смогла так быстро разрастись именно благодаря ей.

Они решили поселиться по другую сторону леса, где не было слухов о болотной ведьме, где не смотрели косо на связавшегося с ней целителя, где люди не гибли на болотах, заплутав в магическом тумане. Свадьбу сыграть они не могли, обошлись клятвой, которой обменялись друг с другом при свидетельстве леса. Даже так, целитель всё равно раздобыл кольцо. Непримечательное, но ставшее для Ингрид невероятно ценным.

Девять лет Ингрид провела почти так же счастливо, как те далёкие годы, когда была жива её семья. Почти, потому что пережитое так просто не забывалось, а жить приходилось скрыто и осторожно. И всё же у Ингрид был любимый муж и трое детей, в которых она души не чаяла. Новая семья, которую очень хотелось уберечь от невзгод, не дать столкнуться с охотой. Пусть лучше ребятишки проведут детство в тишине леса, чем смотрят на казни, чем боятся быть пойманными. Чтобы оставаться в курсе о перемещениях охотников, Ингрид продолжала посещать слёты. И в этом была её ошибка.

Уже не узнать, кто и почему дал наводку охотникам. Просто в тот зимний день Ингрид ещё не вернулась со слёта, а ищейки церкви добрались до её семьи. Внезапно зародившаяся в душе тревога, отголосок посланного мужем сигнала, заставила Ингрид поспешить домой. Не было шанса успеть, как бы она ни торопилась.

Множество следов и окрашенный кровью снег не оставили сомнений о том, что случилось. Чуть в отдалении лежал труп сына, на пороге — мужа. Столь избитого, изрезанного, что лица не узнать, живого места не найти на теле. В голове не осталось мыслей, только паника, ужас и ненависть к людям. Ингрид забежала в дом и нашла новорожденную дочь. Даже она была ранена, но ещё дышала. И тут дверь захлопнулись. Охотники не ушли, просто затаились, ожидая, когда забывшая от шока об осторожности ведьма угодит в ловушку.

Ингрид не помнила, как вырвалась, как отбилась. Она бежала сама не ведая куда, желая лишь одного — спастись и спасти ребёнка. Последнее, что осталось от семьи. Лес среагировал на желание, сопровождавшееся сильным магическим выбросом, и привёл Ингрид к замку. Но когда она ворвалась внутрь, от бессилия упав на колени, оказалось, что дочь уже мертва.

Смотря на бездыханную малютку, Ингрид чувствовала, как её поглощают отчаяние и гнев. Она попросила у замка защиты, скрепив договор своим левым глазом. Она начала вынашивать план мести, желая отомстить охотникам за то, что они сделали с другими ведьмами и её семьёй. Если Небо так слепо к тому, что творят его служители, Ингрид готова покарать вместо него. Злая болотная ведьма? Хорошо! Пожалуйста! Вы получите то, о чём так много говорили. Вы получите ведьму, которая будет соответствовать жуткому образу, которая нашлёт те беды, за которые убили невиновных.

В замке было в избытке книг о магии, поэтому Ингрид потратила много времени расширяя свои познания, оттачивая мастерство. Между тем, чем больше она узнавала, тем лучше понимала, что её сил не хватит, чтобы осуществить задуманное. Ингрид узнала о духах, которые могли исполнять желания, и о том, что один такой как раз бродит по миру. Догадываясь, что по своей воле странник в лес не придёт, Ингрид подговорила зверьё украсть то, что являлось для духа самым ценным. Конечно, этим предметом оказалась сфера.

Хенбетестиру пришлось явиться в замок, но он не мог согласиться исполнить желание Ингрид в обмен на сферу. На самом деле не только потому, что считал это желание слишком жестоким — какие бы зверства ни творили охотники, он бы не решился их убить. Просто к тому моменту Хенбетестир и сам не знал, как использовать ту силу.

В момент отказа вспышка гнева вытеснила из головы всё здравомыслие. Секундный порыв, момент слабости, заставивший наложить проклятье. Ингрид просто хотела, чтобы дух, пережив потерю самого ценного, хоть немного понял её и при новой встрече согласился помочь. Однако верно в своё время подумала Гленда — сфера не потерпела магического вмешательства и убила Ингрид. Но поскольку ведьма была под защитой замка, тот, заточив в подвале мёртвое тело, привязал к себе половину души, тем самым дав шанс точно сохранить память, когда вторая половина переродится.

Перерождения — сложный и непредсказуемый процесс, но свободная от замка часть души Ингрид оказалась связана проклятьем со сферой, а потому переродилась в то же время, что и дух, и хранители. И жертва. Тогда Ингрид ещё не знала об этом, но в кару за содеянное ей было предрешено помочь духу с его желанием — свести с душой, которую он всё это время пытался найти. Так завертелось веретено перерождений.

В первом поколении не было зова, хранителей привело в замок проклятье, а Ингрид привела духа и жертву, с которыми была близка. В новом теле было мало магии, даже с помощью духа не хватило бы сил исполнить задуманное. Поэтому Ингрид спустилась в подвал, нашла то, что осталось от тела, и сняла с него кольцо. Так появился артефакт, что забирал жизненные силы жертвы. Тогда ещё память о прошлом, о цели слишком сильно подогревала гнев, поэтому Ингрид не колебалась. Она не знала, что, лишившись кольца, жертва сразу умрёт. Думала, просто ослабнет. Но смерть всё равно восприняла спокойно, в отличие от пробуждения духа. Это в планы не входила.

Изначально всё должно было сложиться иначе. В момент смерти оболочки, дух должен был стать собой, а сфера — восстановиться. Дух вернулся раньше времени, его сущность оставалась расколотой, а стремление отправиться на поиски того, о чём он сам не знал, оказалось всех предостережений, которая Ингрид посылала через хранителей. Дух странствовал долго, в том числе и между мирами, что исказило чары. Ведь чем они сильнее, теп непредсказуемее и опаснее вмешательство иной магии.

Умерли хранители, умер дух. Ингрид могла только смириться с тем, что всё пошло не так. Она решила дождаться следующего перерождения и посмотреть, что именно случилось с проклятьем. Только вот сил, полученных от жертвы, осталось совсем немного, поэтому Ингрид отдала замку и это тело, отпустив половину души в новую жизнь.