Заходя в ванную, Камилла ясно услышала за спиной шаги. Обернувшись, она заметила, что кто-то повернул за угол, а также кусок тёмного платья. Вспомнились слова Лауге о близняшках. А если это кто-то из них? Если то, что заставило всех в этот день посуетиться и побеспокоиться в столь раннее время, повторится? Спешно скинув вещи на стоявшую возле входа тумбу, Камилла поспешила проверить.

Как бы она ни торопилась, шаги всё время слышались где-то впереди, к тому же, было слишком темно и уловить что-либо не удавалось. Включать ночью свет в коридоре крайне не рекомендовалось, так как за этим следовал настолько громкий и противный визг, что недолго было и оглохнуть — души погибших терпеть не могли свет.

Когда всё стихло, Камилла осознала, что понятия не имела, где оказалась. По спине пробежал холодок — что-то всё это напоминало. Для полного счастья не хватало только Эгиля, который почему-то тоже решил побродить по ночным коридорам. Другое дело, что для него это не должно было представлять большой опасности, лишь бы под ноги не забывал смотреть. Поёжившись, Камилла вдоль стены побрела в обратном направлении. Глаза уже привыкли к темноте, но заметно легче от этого не стало.

Впереди был виден силуэт, из-за чего пришлось остановиться и всмотреться. У стены сидела женщина — или же девушка? — в тёмном платье и, закрыв лицо руками, тихо всхлипывала. Что делать в таких случаях Камилла не знала, однако сработала привычка. Подойдя поближе, она присела на корточки и, осторожно коснувшись плеча, спросила, что произошло. Странная женщина убрала руки от лица и, шмыгнув носом, подняла голову. Она, судя по всему, была ещё совсем молодой; левую половину бледного лица скрывали волосы, цвет которых не получалось разобрать, но они точно не были ни светлыми, ни чёрными.

Женщина покачала головой. Сбившиеся волосы позволили заметить, что левый глаз она держала закрытым.

— Тому, что случилось, нельзя помочь, — почти шёпотом ответила она подрагивающим голосом.

— Что же это за беда такая, что ей не поможешь?

Сейчас Камилла даже не задумывалась о том, кто эта женщина, как она оказалась в замке и почему выбрала именно это место, чтобы поплакать. Куда важнее было узнать причину слёз и хоть что-то сделать для того, чтобы их не было.

— Сложная, очень сложная беда… Пожалуйста, дай мне свою руку! — вдруг попросила она. Что-то неуверенно пробормотав, Ками протянула руку. Женщина вложила в неё нечто небольшое и холодное, но посмотреть на вещь не удалось, так как женщина прикрыла ладонь своею. Руки её были прохладными, а кожа на ладонях грубой — похоже, работа была ей не чужда.

— Храни это. Пожалуйста, храни это. Ради того, чтобы всё закончилось, чтобы этот круг разорвался, — спешно зашептала она, посмотрев прямо в глаза. Взгляд её вызывал лёгкое оцепенение, а слова эхом отдавались в голове.

Когда Камилла кивнула в ответ, женщина убрала руки. Поднявшись, Ками подошла к окну, чтобы получше рассмотреть предмет. Это оказалось кольцо, похоже, что серебряное и с небольшим серым камнем. Обернувшись, она хотела спросить, что в этом особенного, для чего оно нужно и чем могло помочь, но женщины уже не было на месте, равно как и не было слышно хоть каких-то звуков. Пожав плечами, Камилла убрала кольцо в карман, одновременно с этим нащупав там ещё что-то.

«Хм… Ключ?» — растерянно подумала она, вынимая находку. Пришлось напрячь память, чтобы понять, откуда он взялся.

Точно! Захотелось отругать себя и как следует удариться и без того бестолковой головой об стену. Этот самый ключ был найден под диваном в библиотеке. Конечно же, Камилла забыла отдать его Эрланну! Пожалуй, не столкнись она с Элеонорой, отдала бы во время ужина, как и планировала. Но, в силу сложившихся обстоятельств, изначальные планы оказались позабыты. Да уж. Срочно требовался портной, который заштопал бы дыры в памяти.

В данный же момент оставалось только одно — попытаться дойти до комнаты. Ладно, в отличие от первой ночи был шанс хотя бы на то, что где-то удастся сориентироваться. Главное — не свернуть в темноте шею и не сглупить. Но только, как говорится, не ошибается тот, кто ничего не делает, а в случае с Камиллой это было более чем правдиво.

Впереди, в паре метров от места, где сидела женщина, показалась дверь. Она была железная и меньше тех, что обычно встречались в замке. При приближении к двери ключ в кармане начал неприятно покалывать ногу. Наверное, это был намёк на то, что именно им дверь и открывалась. Остановившись, Камилла посмотрела на дверь, раздумывая. Если быть разумной и хорошей девочкой, то надо просто запомнить, где это место и пойти дальше. А если быть Камиллой, то стоит посмотреть самой. Потому что если по-хорошему всё рассказать, то точно отругают, а за дверью могло не оказаться ничего стоящего. Возможно, никто ничего не узнает, а если и узнает, то уже не зря.

Отыскав замочную скважину, Ками вставила туда ключ и повернула, хотя для этого пришлось приложить некоторые усилия. За дверью оказалась лестница, что вела вниз. Неужели, путь в подвал? Камилла поёжилась. Очень хотелось надеяться, что в подвале нет крыс. В замке в принципе не встречалась лишняя живность, и всё же… Но не останавливаться же на полпути? Шагнув вперёд и прикрыв за собой дверь, она решила ли проверить, подействует ли на лестнице тот самый жест, которым включали свет?

Сработало. Свет был довольно тусклым и холодным, а источника его не было видно — похоже, им служил сам воздух, но даже это было лучше, чем ничего, так как теперь хотя бы можно было разглядеть ступеньки и не покатиться по ним вниз. Нервно сглотнув, Камилла на мгновение подумала о том, что, быть может, всё же не стоило спускаться. Кто знал, что в этом подвале? Но ноги эти размышления не волновали, так что через некоторое время Ками оказалась внизу.

Она находилась в небольшом помещении, от которого, расходясь лучами, в разные стороны вели узкие коридоры. Может быть, они чем-то и различались, но в глаза эти отличия не бросались. Единственное, за что мог бы уцепиться взгляд — таблички над входами в коридоры, вот только надписи на них разобрать было практически невозможно, лишь отличить некоторые буквы, которые ни о чём не говорили. Стены, пол и потолок были абсолютно голыми, в некоторых углах висела паутина, попахивало сыростью, было прохладно.