Подумав, Камилла решила пойти по тому коридору, что располагался прямо перед лестницей. Главное — запомнить свой путь, потому что выбираться придётся самой, а учитывая, что размеры подвала должны как минимум соответствовать размерам замка, плутать по нему можно вечность. Ну, или до смерти, что гораздо вероятнее.

Было тихо, слышались лишь эхо шагов и собственное дыхание. Тишина эта казалась слишком странной и непривычной после голосов в коридорах, какой-то неестественной и неправильной, а ещё ужасно неуютной. «На поверхности» замок не спал ни днём, ни ночью, никогда не утихал полностью, а потому сейчас Камилле казалось, что она попала в мир мёртвых. Действительно мёртвых, а не неупокоенных душ. Получается, погибшие не могли проникнуть в подвал? На ум приходило только то, что на это место были наложены некие особые чары, но чтобы сказать наверняка, надо хоть что-то в этом понимать.

Наконец, на глаза попалась дверь. Деревянная, обитая железом и с тяжёлым кольцом в качестве ручки. Толкнув её, Камилла ввалилась в комнату, так как дверь поддалась куда легче, чем ожидалось. Поймав равновесие, она подняла голову и зажала рот руками, чтобы не закричать. С противоположной стены на неё пустыми глазницами смотрел распятый скелет. По спине пробежали мурашки, ноги стали ватными. Нервно сглотнув, Камилла посмотрела по сторонам. Вдоль стен сидели ещё скелеты, всего их, если считать висящий, выходило тринадцать, все они оказались примерно одного роста и одетые в тёмные полуистлевшие платья. Это явно было не случайно, но узнавать, в чём дело, почему-то совершенно не хотелось.

Поборов оцепенение, Камилла выбежала в коридор и захлопнула дверь. Прислонившись к стене, она попыталась успокоиться, унять дрожь в конечностях. Разум говорил о том, что надо бы повернуть назад, уйти из этого ещё более жуткого, чем сам замок, места. Вот только любопытство распалилось ещё сильнее, и потому, более-менее придя в себя, Камилла пошла дальше. Двери, правда, теперь открывать она опасалась.

Чем дальше, тем более давящей казалась атмосфера этого места. Наверное, если бы кто-нибудь сейчас дотронулся до её плеча, Камилла бы просто потеряла от страха сознание, а то и мгновенно поседела. От холодного света становилось ещё более зябко, из-за чего она часто ёжилась и потирала руки.

Послышалось журчание реки, совсем тихое, пришлось застыть и для верности задержать дыхание, чтобы убедиться в его реальности. Камилла решила попытаться найти его источник. Само наличие реки её не удивляло, откуда-то ведь должна была браться в замке вода. Магический водопровод или нет, а источник воды всё равно должен быть реальным. Непонятно, правда, зачем к нему идти, но сейчас казалось, что всё лучше, чем тишина. Хотелось побежать, но тогда был высок риск ошибиться с направлением, поэтому приходилось идти осторожно и постоянно прислушиваться.

Путь привёл в пещеру. Камилла взвизгнула, когда за шиворот ей попала ледяная капля, покатившаяся по спине и заставившая скривиться. Слегка шаркая ногами, она шла вперёд, осматриваясь. Сталактиты и сталагмиты — всё время забывалось, что из них чем являлось — встречались довольно часто, то тут то там капала вода, а пол был довольно скользким; и всё тот же холодный и тусклый свет, который придавал пещере некую таинственность и, может, даже сказочность, хотя для последней тут явно не хватало каких-нибудь светящихся летающих созданий и тихой музыки.

Потом снова пришлось застыть и присмотреться. На берегу реки сидела особа в нарядном платье, совершенно неуместном в этом месте, её тёмные сильно вьющиеся волосы были украшены пышным фиолетовым цветком с сине-голубыми перьями. Узнать особу труда не составило — Камилла часто обращала внимание на её портрет, когда направлялась в библиотеку, вопрос был в другом: откуда она тут?

— Боргхилль? — спросила Ками, подойдя поближе.

Та обернулась. Странно было то, что она казалась совершенно живой. Не светилась, не просвечивала, не проявляла ещё каких-то признаков, свойственных тем, кто появлялись в этом мире, будучи мёртвыми.

— Кто вы? — в ответ поинтересовалась она, посмотрев с удивлением и некоторым недоверием. В словах слышался слабый южный акцент, что было неудивительно, если учитывать внешность.

— Я, эм… — Камилла замялась и почесала затылок. — Меня зовут Камилла, я — одна из следующих жертв. А твоё имя я видела на портрете в замке, — решила заранее уточнить она.

Боргхилль печально улыбнулась и покачала головой. Кивнув, она жестом предложила присесть рядом с ней. Отказывать Ками не стала.

— Вот как… Значит, мы всё же не справились? Впрочем, чего ещё ожидать, мы ведь были девятыми. Даже карты сказали, что ничего не выйдет, разве что что-то узнать.

— Карты? Ты умеешь гадать? — Камилла слегка подалась вперёд.

— Умею, — с гордостью ответила Боргхилль. — По одному гаданию у меня даже получилось написать стишок. Хотя, признаться честно, поэт из меня…

Щёлкнув пальцами несколько раз, Камилла попыталась восстановить в памяти строки из найденной в часах записки, после чего пересказала их и спросила, не это ли собеседница имела в виду. Боргхилль сначала удивилась, а потом подтвердила, что именно об этом предсказании шла речь. Но даже она не знала, что именно оно должно значить и когда сбыться, если вообще сбудется, а в часы было спрятано потому, что использованная раскладка называлась «проклятый часовщик», а у странных часов как раз недавно дощечка из углубления отвалилась. Про часы тоже ничего толком не удавалось сказать, потому что в её время они также работали, но не шли, а стрелки показывали час.