— Нет, я читала печатную, — отрицательно качнула головой Гленда. — А эту точно писали от руки.

— Печатную? Странно. Как книга вообще попала в мир, если Мастер умер, не успев её закончить? Либо это был кто-то из последующих Мастеров. Либо… Ведьма?

На самом деле, этот вопрос не был важным, но всё равно заинтересовал. А связано ли это с отсутствием некоторых книг? Если напрячь память, то книги на подобную тему были в часовой башне, дорогу в которую сейчас не мог никто вспомнить даже приблизительно. Такое количество тайн и магии заставляли склониться к тому варианту, что тут всё же замешана ведьма. И ничего хорошего от этого ждать не приходилось.

— Ааа!

Неожиданный крик и звук падения заставили всех дёрнуться и обернуться к Дикре. Она лежала на полу, свернувшись в позе эмбриона и плакала, иногда скуля, словно ей было очень больно. О том же говорило выражение лица малышки. Эрланн тут же подскочил к ней и нахмурился.

— Её осколок выходит из-под контроля, — напряжённо пояснил он, беря Дикру на руки. — Надо выходить. Гленда…

— Да! — хранительница тут же выпустила бабочку. Не стоило тратить время на поиск дороги назад.

Эрланн шёл впереди, он почти бежал, на ходу пытаясь подавить осколок. Девушки еле поспевали за ним, особенно низенькая Гленда, которой иногда действительно приходилось переходить на бег. Дикра продолжала плакать, от страха и боли мёртвой хваткой вцепившись в плащ Эрла. Он старался смотреть только на дорогу, ведь в полумраке очень легко споткнуться. Им всем было страшно за малышку.

Выскочив из подвала, они поспешили в комнату близняшек, где их ждал неприятный сюрприз: на кровати в похожем состоянии лежала Сюзанна, рядом с которой стояли напуганные близнецы. Особенно взволнованным казался Исаак, который держал Сьюзи за руку и что-то сбивчиво шептал. Дикру, сняв верхнюю одежду, положили рядом. Стало понятно, что из-под контроля выходили оба осколка, что усложняло задачу по их подавлению.

Эрланн положил руку на сердце каждой хранительнице. Он выглядел очень напряжённым и, кажется, побледнел. Его сил было недостаточно, чтобы спокойно усилить контроль сразу над двумя осколками. Полностью пробудившийся дух мог даже полностью запечатать силу всех хранителей (но это могло негативно сказаться на их состоянии), тогда как сейчас Мастер соврал бы, если бы сказал, что ему в обычные дни очень просто давался контроль.

В это время Лауге как следует встряхнул Исаака — его начало трясти на нервной почве — и напомнил, что в его силах облегчить состояние близняшек:

— Возьми себя в руки! Соберись и сделай, что должен!

— Но я…

— Ты. Ты у нас главный лжец и обманщик. Сейчас то самое время, когда убедительная ложь будет во благо. В твоих силах обмануть их восприятие, убедить, что боли нет.

Исаак сжал кулаки, судорожно вздохнул, потом несколько раз глубоко вдохнул и тоже подсел к хранительницам. Он снова начал говорить, но на этот раз спокойно. По крайней мере, Исаак очень старался казаться спокойным, звучать ровно и убедительно. Лауге видел, как сильно при этом брат продолжал сжимать кулаки, как бегал взгляд, как всё равно то и дело прошибала дрожь. Он не мог ничем помочь, ведь сейчас никому не стало бы лучше от правды, поэтому просто встал рядом и положил одну руку на плечо, а вторую на голову. Просто чтобы хоть немного поддержать.

Гленда и Камилла не знали куда себя деть, потому что тоже ничего не могли поделать, но также не могли и уйти: неведение точно заставило бы накручивать себя ещё сильнее. Поэтому они, прижавшись друг к другу, молча стояли возле Эрланна, переживая и за него тоже.

Кажется, что близняшкам становилось лучше, но стоило Эрланну убрать руки, как они снова сжались, свернулись калачиком на боку. Эрл беспомощно оглянулся, словно надеялся, что кто-то подскажет, что ещё нужно сделать.

— Спина! — вдруг воскликнула Гленда, присмотревшись. — Переверните их на живот и расстегните платья, освободите спину!

Не отвлекаясь на вопросы, близнецы тут же перевернули Сюзанну и спустили верх платья, то же самое сделал Эрланн с Дикрой. И тогда они заметили по два бугорка, которые появились в районе лопаток. Те набухали всё сильнее, натягивая кожу с пугающей силой. Не в силах оторвать от этого взгляд, Камилла притянула Гленду ближе к себе, тем самым отвернув от происходящего.

А кожа всё тянулась, тянулась, бледнее, сильнее облегая нечто, что пыталось вырваться изнутри, и в один момент толстые шипы пробили её. Тут же, разрывая кожу, на свет с хлюпающим звуком, брызнув в стороны кровью, прорвались крылья. Тёмные, перепончатые, как те, что были у хранительниц на голове, но заметно больше и, вместе с тем, чуть больше метра в размахе. Крылья бессильно опали, пачкая покрывало кровью, раны от них начали затягиваться, а близняшки, похоже, успокоились и заснули.

Камилла поняла, что теперь трясёт её, а из горла чуть не вырвался истеричный смешок. Одно дело во снах по кровавым баням ходить, хотя и там нервы сдавать начали, другое же — наблюдать такие ненормальные вещи в реальности. Гленда выбралась из объятий и обернулась, её, как и всех, ужаснуло увиденное, но то, что она не наблюдала за высвобождением крыльев, определённо пошло детской психике на пользу. Она подалась к брату и дёрнула его, заставляя встать, после чего подтолкнула к Камилле.

— Мы займёмся ими, а ты займись ею! — почти приказала Гленда и подтолкнула парочку к выходу.