Потом она молча уставилась в окно и пила. Потом спрятала коробочку в пакет, смяла и засунула обратно в карман.

— Эта полевая куртка служит вам еще и помойкой?

Софи бросила на него смущенный взгляд.

— К этому привыкаешь. На месте раскопок ничего нельзя оставлять.

— А что еще съестного имеется в ваших карманах?

— Два маленьких пирожка с начинкой, правда, они немного помялись. Но они все равно вкусные.

— Полагаю, вы любите сладкое.

— Может быть, — она настороженно посмотрела на Вито.

— Только не говорите, что нет. Вы только-только начали мне нравиться.

Он рассмеялся, удивившись самому себе. Откуда только энергия на шутки бралась.

— Для меня это не имеет никакого значения. Но вот мой брат Тино… Он истинный шокоголик. «Альпенгольд», полугорький шоколад, хрустящий белый, Тино поглощает все.

Софи улыбнулась, и Вито снова оказался очарованным ею. Даже с заплаканными глазами она выглядела красавицей.

— У вас есть брат по имени Тино? Серьезно?

Он заставил себя сосредоточиться на дороге.

— У меня есть даже три брата. Если хотите узнать их имена, то пообещайте, что не будете смеяться.

Она сжала губы, но в ее глазах прыгали чертики.

— Хорошо, обещаю.

— Моего старшего брата зовут Дино, двух младших — Тино и Джино. Нашу сестру зовут Контесса Мария Тереза, но мы называем ее Тесс. Она живет в Чикаго.

Губы Софи подрагивали.

— Я не смеюсь. И даже анекдотов про мафию не рассказываю.

— Спасибо, — сухо отозвался он. — А вы? У вас здесь семья?

Софи застыла, и Вито понял, что коснулся больной точки.

— Только моя бабушка и дядя Гарри. И тетя Фрейя, конечно. Потом еще парочка кузин, но мы с ними не очень общаемся, — она вновь улыбнулась, только уже не так беззаботно. — Но в вашей семье все близки друг к другу. Это прекрасно.

В ее голосе вновь проскользнуло такое одиночество, что у Вито защемило сердце.

— Да, это так, хотя порой бывает такой балаган. Мой дом частенько похож на вокзал. В настоящее время там постоянно проживает только Тино, он снял квартиру на цокольном этаже. Иногда я желаю лишь одного, побыть в тишине.

— Я думаю, что в тишине вам обязательно захотелось бы шума, — пробормотала Софи.

Вито еще раз украдкой посмотрел на нее. Даже в темноте она выглядела усталой, печальной и потерянной.

Но прежде чем он успел что-то сказать, Софи напряглась и полезла в карман за очередным куском «Beef Jerky».

— Как долго я… буду чувствовать запах?

— Надеюсь, еще пару часов. Максимум, до утра.

— Хотите еще что-нибудь?

Вито скривился.

— Нет, спасибо. Если, конечно, в ваших карманах не завалялся гамбургер или картошка фри.

Софи усмехнулась.

— Этого, к сожалению, нет. Зато есть мобильный телефон, фотоаппарат, компас, коробка с кисточками, линейка, две сигнальные ракеты, фонарик и… спички. Я смогу выжить где угодно.

Вито рассмеялся в ответ.

— Чудо, что вы еще можете с этим всем передвигаться. Ваша куртка должна весить не меньше тридцати килограммов.

— А куда деваться. Я ношу ее уже много лет. Остается надеяться, что я смогу ее отстирать.

Ее улыбка исчезла, вместо нее появился тревожный взгляд.

— L'odeur de la mort, — тихо произнесла Софи.

Вито хотелось ее как-то утешить, но на ум ничего не приходило, поэтому он промолчал.

Воскресенье, 14 января, 23 часа 15 минут

Вито затормозил возле скульптуры «Веселой обезьяны».

— Доктор Йоханнсен, — он аккуратно потряс ее за плечо. — Софи.

Она вздрогнула, и в ее глазах на мгновение промелькнули дезориентация и страх, потом она вспомнила, где находится.

— Я заснула. Извините.

— Нет причин извиняться. Надеюсь, и у меня тоже.

Она потерла глаза, выпрямилась и вылезла из грузовика прежде, чем он успел ей помочь. По крайней мере, хоть чемоданы удалось отобрать.

— Идите вперед и открывайте дверь. Я занесу ваши вещи.

Софи устало ссутулилась.

— Обычно я занимаюсь этим самостоятельно, но сегодня вечером… я благодарна вам.

Вито последовал за ней к двери, постоянно думая о том, что произошло днем. Ее руки изо всех сил сжимали ключ, и он надеялся, что Софи тоже помнит. Но, в конце концов, она открыла дверь без посторонней помощи. И включила внутри свет.