Мария-Анна долго и внимательно смотрела на начальника тюрьмы и пока она молчала, никто не смел издать ни звука.

Могло показаться что Мария-Анна чем-то недовольна и готовится изречь какие-то резкие слова, но на самом деле она просто никак не могла собраться с духом чтобы отдать приказ привести сюда того, ради кого она проделала весь этот путь. Мысль о том что через несколько мнут она увидит перед собой человека, с которым она так чудовищно обошлась, повергала её в смятение и трепет. Как она взглянет ему в глаза, как он взглянет на неё? Захочет ли он вообще говорить с ней или может просто плюнет ей в лицо и отвернется. Она может быть сколь угодно гордой, великой, неприступной, грозной, величественной, надменной, но не для него. Она может одеть себе на голову корону до неба, бросить к своим ногам страны и моря, поставить на колени целые народы, но это ничего не изменит. Для этого человека она всё равно будет той самой смешливой дерзкой вспыльчивой девчонкой, которой он однажды протянул руку и увел за собой, той самой хитрой, расчетливой, подлой женщиной, которой он однажды открыл сердце и от которой принял яд.

– Я приехала на остров чтобы встретиться с одним из ваших узников, маркиз. Его имя Гуго Либер. Прикажите вашим людям привести его сюда.

Марии-Анне вдруг стало страшно: что если начальник Сент-Горта сейчас объявит ей что этот человек мёртв?! Да, проверяющий, заверял её что "интересующий нас человек" находится во вполне добром здравии и судя по всему в положительном рассудке. Но ведь это было почти полтора года назад. Нет, нет, поспешила она успокоить себя, в тайной инструкции для начальника тюрьмы имелось явное требование незамедлительно послать весть в столицу, "буде вышеозначенная персона почувствует себя на пороге смерти, либо же перейдет этот порог". Начальник не мог проигнорировать этот приказ и значит "интересующий нас человек" по-прежнему жив, сказала она себе. Но увидев как посерело лицо маркиза, её страх вспыхнул с новой силой.

Ледяной пот пронзил Альфонсо Ле-Сади до костей. Но в первую секунду маркиз даже не мог понять чего именно он так испугался. И только затем из черных глубин его души стали подниматься скользкие холодные неприятные мысли о "чаепитиях".

– В чем дело? – С тревогой просила Мария-Анна.

Командор Шон Денсалье, до этой минуты не имевший ни малейшего представления зачем они собственно приехали в Сент-Горт, теперь смотрел на королеву с удивлением. "Что это еще за Гуго Либер?", спрашивал он себя и увидев неподдельную тревогу на лице своей повелительницы, он ощутил что-то неприятное, возможно что-то похожее на ревность.

Альфонсо лихорадочно пытался найти какой-то выход. Но мысль о том что этот загадочный Гуго Либер чем-то интересен для королевы и может при личной встречи рассказать ей о том что с ним здесь делали в течении последних шести лет не давала ему сосредоточиться. Он то дрожал от ужаса, то изумлялся, то сердился, ну какое ей может быть дело до этого несчастного, заросшего, опустившегося доходяги с глупым мешком на голове. А затем его почти одолевала ярость: Гуго Либер мой, он принадлежит мне. Он давно уже стал чем-то вроде домашнего питомца, с которым иногда можно поговорить, а иногда и отхлестать плеткой.

– Простите, Ваше Величество, возможно вы не знаете, но мы в Сент-Горте не используем имена, все узники у нас обозначены номерами и я просто не понимаю о ком идет речь. Позвольте мне пройти в мой кабинет, сверится с реестром и затем исполнить вашу волю.

Королева нетерпеливо махнула рукой, мол, идите, делайте что нужно.

Альфонсно еще не знал что он сделает. Либо как-то убедит этого Гуго держать язык за зубами, либо, со злостью вдруг подумал он, вообще отрежу этот самый язык к чертям собачьим. Либо… Мысль о том чтобы по-быстрому умертвить узника и сообщить королеве что тот скончался, допустим от чахотки, пару месяцев назад показалась Альфонсо самой верной. Встретившись глазами с капитаном Бруно, на лицо которого застыло несколько растерянное выражение, уж он-то прекрасно знал кто такой Гуго Либер, а также и то что его начальник также это знает, маркиз постарался дать понять ему взглядом чтобы он пока что молчал и что самое важное он скажет ему сейчас, когда они останутся наедине.

– Следуй за мной, – бросил он капитану.

Но когда до парадных дверей "тронного" зала оставалось несколько метров, Альфонсо услышал за спиной голос королевы:

– Постойте, маркиз.

Маркиз развернулся, изобразил на лице почтение и приблизился к своей повелительнице.

– Да, Ваше Величество?

– Я вдруг подумала, что это как-то странно, что вы не понимаете о ком, идет речь.

– Почему, Ваше Величество?

– Разве в Сент-Горте у вас так много особых узников?

– Особых?

– Как начальник тюрьмы вы должны были быть уведомлены об особых правилах содержания одного из преступников. Ему запрещено вступать в контакт с кем-бы то ни было, он должен быть помещен в одиночное изолированное от всей тюрьмы помещение. И никто никогда не должен видеть его лица. Вы всё еще не понимаете о ком я говорю?

Маркиз несколько секунд молчал, силясь придумать какой-то выход. Скажи он что не понимает и королеве станет ясно что здесь что-то не так, что он ей лжет и что она предпримет дальше неизвестно, но в любом случае для него это не будет сулить ничего хорошего. Она не отпустит его.

– Теперь понимаю, Ваше Величество. Мой предшественник надлежащим образом передал мне все инструкции касательно содержания этого человека. Узник под номером двадцать девять. – Маркиз поклонился. – Я незамедлительно доставлю его сюда. С вашего разрешения.

И он уже почти развернулся чтобы уйти, но Мария-Анна остановила его.

– Нет, маркиз, останьтесь с нами. Пусть ваш бравый капитан приведет его сюда. – И не дав возможность начальнику тюрьмы что-либо сказать, королева посмотрела на Бруно и громко сказал: – Узник номер двадцать девять, капитан. Я хочу его видеть. Отправляйтесь.