Шрифт:
Сверху послышались резкие скрежещущие звуки – не то карканье, не то человеческие вопли. На верхушках елей расселось ещё несколько сиринов, и с земли они выглядели, как гигантские шишки.
– Д-день добрый, – запнулась Алида. Суровое, но красивое лицо сирина так и притягивало к себе взгляд. Густые тёмные брови, длинный нос с острым кончиком, тонкие алые губы, недружелюбно поджатые.
– Будет ли он добрым для вас, чужаки? – грудным голосом произнесла женщина-птица. Алида бросила взгляд на её изогнутые когти и нервно сглотнула.
– Мы не чужаки, – возразил Ричмольд. – Мы посланники Вольфзунда. Он должен был сообщить вашему народу о нашем прибытии. Как ваше имя?
Сирин хищно сощурилась и облизнула губы красным языком.
– Слышала, как же. Но с вами нет вашего покровителя. Кто вступится за вас?
– Мы тут не просто прогуливаемся! – разозлилась Алида. – Мы по важному поручению. Если вы будете нам мешать, то Вольфзунду это не понравится!
Наверху захлопали крылья, и на тропу опустилась ещё одна женщина-птица: седоголовая, белокрылая, в короне из выбеленных солнцем костей и ожерелье из расколотых речных камней. Первая птица почтительно посторонилась перед старшей соплеменницей.
– Снова ты мелешь что ни попадя, Игварха, – проворчала седоголовая. – Ну?
Она воззрилась на путников мутно-серыми глазами. Алида покосилась на Ричмольда – пусть лучше он говорит, а то её эмоциональные речи скорее настроят сиринов против них.
– Мы должны попасть в книгохранилище, – произнёс Рич, чуть склонив голову перед сиринами. – В землях людей происходят страшные вещи. Старый владыка, Эллекен, готов залить Королевство кровью смертных, чтобы вернуть себе власть. Вольфзунд ищет способы победить его, а у нас есть собственное дело. Не менее важное.
– И что нам с того? – ощерилась Игварха. Перья на её шее чуть приподнялись.
Старшая сирин предупреждающе шикнула.
– Назови мне ваши имена.
Рич оглянулся на Алиду, и она, чуть поколебавшись, кивнула. Нет смысла скрывать истинные имена перед хозяйками Земель, особенно, если Вольфзунд уже рассказывал о них.
– Ричмольд Лаграсс, Алида Фитцевт и… Мурмяуз Фитцевт.
Алида хмыкнула. Ещё никто не присваивал коту её фамилию.
– Всё верно, – склонила голову старая сирин. – Вольфзунд называл те же имена. За исключением, пожалуй, кота. Я Гахрера, а эта склочная курица, как вы уже поняли, Игварха. Добро пожаловать в Птичьи Земли. Но сначала оплатите проход.
– Оплатить? – скривилась Алида. – Монетами?
Она уже полезла в сумку, но Гахрера хрипло, отрывисто рассмеялась и махнула крылом.
– Нет. Нам платят не так. Спойте нам и проходите дальше, идите в книгохранилище.
Алида сконфуженно замолчала и перевела беспомощный взгляд на Ричмольда. Этого-то они и опасались. Жаль, с ними нет Мела со свирелью! Вот кто может заставить сиринов позабыть обо всём на свете.
– И Мурмяуз тоже должен петь? – уточнила Алида.
– Может просто участвовать в представлении, – пожала плечами Игварха.
«Отлично, – мысленно застонала Алида. – Они ждут от нас не просто песни, а целого представления. От Мела они не требовали плясок!»
– Ладно, – сдалась она. – Я спою простенькую песенку, которой меня научила бабушка. Рич, помычи, пожалуйста. У тебя баритон, как раз то, что нужно.
– Помычать? – оскорбился Ричмольд. – Как корова?!
– Почти. Знаешь песню про травника, который отправился за цветком папоротника?
– Не уверен. Но подхвачу, если вспомню.
– Идёт.
Вверху снова зашелестело, остальные сирины спустились с макушек деревьев и расселись кто на земле, кто на нижних ветках. Под их цепкими взглядами Алида стушевалась, но всё-таки затянула песню:
В одной деревне травник жил И в общем даже не тужил. Лечил и насморк он, и корь – Любую пакостную хворь. Однажды в дом пришла беда: Занемогла красавица-жена. Он в ступке истолок всех трав, что знал, Сварил в котле, поить жену он стал, Но с каждым днём она Бледней, бледней была…К удивлению Алиды, Рич скоро узнал песню и стал подпевать красивым низким голосом. Алида почувствовала себя увереннее и даже улыбнулась сиринам, которые чуть покачивали головами в такт мелодии. Кажется, даже незамысловатые деревенские песни были им по нраву: так сильно хозяйки Птичьих Земель любили музыку.
Песня была довольно длинной: травник, отчаявшись найти нужное средство, отправился в самую тёмную чащу за цветком папоротника, который, по поверью давних лет, сулил исполнение желания. Травник прошёл через опасные испытания, нашёл цветок и спас жену, а заодно баснословно разбогател. Алида, разгорячившись, даже покружилась под конец, взметнув колоколом подол платья, а Мурмяуз протяжно мяукнул, завершая номер.