— Ну и что? А для игроков «брак» ничего не значит?

— Значит. Это означает, что «супруг» может исцелять, когда один из двоих при смерти. Ань, ну, умей радоваться малому, — бутылка хлопнула, и Макс разлил шампанское по фужерам. — Мы выиграли. Ты получишь свои деньги. Продашь шмот, голды, а если хочешь, то и свою героиню.

— Я даже её смогу продать?

— Можешь. Если получше прокачать, то тысяч пять потянет.

— Класс! — я так обрадовалась хорошей перспективе, что подошла к нему и обняла. — Макс, спасибо! — затем поцеловала его в щеку.

— Пожалуйста, — он протянул мне фужер. — У нас прямо настоящий вечер...

— Ма-а-кс, — предупредила я.

— Победы. А ты про что подумала? — друг слегка коснулся хрусталем о мой бокал. — За третье почётное место!

Любимое шампанское... А оно дорогое, и Макс его купил. Я смотрела на него, а он вглядывался в меня... И я уже не могла сдерживать волнение, поэтому ела фрукты и пила. Хорошо, что Макс заговорил об игре и я отвлеклась. Он выставил мои собранные в игре вещи на продажу. Мы смеялись, вспоминая моменты в игре, и пили, но при этом вели себя очень тихо. Но учитывая то, что я целый день практически ничего не ела, то очень быстро опьянела и стала совсем веселенькой.

— А ещё я «замуж» вышла! Выпьем за мою «свадьбу»!

Макс заржал, но поднял бокал:

— За «свадьбу»! — и подмигнул мне.

— А ты меня не ревнуешь? — вдруг спросила я.

— Что? — не понял он.

— По-дружески, — еле выговорила я, так как язык у меня уже заплетался. — Ведь я могла бы «выйти замуж» за тебя.

— За моего героя и не ты, а эта тётка, за которую мы все по очереди играем, — заметил Максим.

— Нет, ну, я хотела бы за тебя замуж выйти, но нельзя. Ведь ты — мой лучший друг.

Макс вздохнул и положил на диван подушку.

— Всё, кому-то пора баиньки. А то доболтаешься, а потом утром меня во всем винить будешь.

— Не буду, — я его поймала и повисла на шее. — Ты ведь хороший... Я починю машинку. Я буду шить и нашью себе платья круче, чем у Евы.

— Ань, — Максим хотел меня положить на диван, но я прижалась к нему всем телом, не отпускала, а потом и вовсе повисла на нем. — Ань, ты что делаешь?

Но вместо ответа я стала его крепко целовать и набросилась на него так, как будто его вижу в последний раз...

Не знаю, какая меня муха укусила, но она явно болела бешенством. В тот момент мне было плевать на дружбу, на Еву и на все моральные устои. Включился эгоцентризм, и я понимала только, что хочу Макса. И мне чихать на всё и вся с высокой колокольни.

Только ему, видимо, было не все равно. Он отстранился от меня и засмеялся, повторяя:

— Ань, Ань, Ань...

Макс пытался удержать мой пыл, хотя и целовался со мной. Я повалила его на диван и быстро на него залезла, а он лишь заскулил:

— Да остановись ты!

Но я почему-то обрадовалась, словно получила выигрыш и вовсе не денежный в игре, а самого Макса.

— Все! Теперь ты мой!

Я поцеловала и залезла руками под его футболку. И тут Макс опять запротестовал:

— Постой, постой, — он взял мои руки и, сев, добавил: — Ань, я так не могу. Пойми.

Наверное, услышав отказ, мой мозг включился, и я даже протрезвела. Сразу вспомнила последнего парня, который тоже не стал со мной спать, а чуть ли не голым сбежал. Меня взяла такая обида, что я со всего размаха влепила пощечину любимому другу.

— Да за что?! — взвыл он.

— Значит, с Евой можешь, а со мной нет? У неё все силы растерял, да?!

Нет, все-таки я ещё пьяна. Зачем я такой бред несу? Но внутренняя боль просто убивала меня.

— Чего? При чём тут Ева? — не понял Макс.

— При том! Вот и спи с ней! Она же красавица!

Я рванула к выходу и не смогла даже сунуть ноги в туфли. И, отчаявшись, выбежала в подъезд босиком. Макс побежал следом за мной.

— Да подожди ты! Ань!

Но я его не слушала. Ключ не хотел входить в замочную скважину. А Макс все-таки догнал меня.

— Что вообще происходит? Разве ты хочешь отношений? — допрашивал он.