– А с чего ты взяла, что у меня с тобой не серьезно? – серьезно смотрит в мои растерянные глаза.

– В смысле?

– Стеша, ты мне нравишься – я говорил тебе это. Не как друг, а как девушка. Анжелика чувствует это, чтобы я не говорил.

– Но Рон… - теряюсь я, подбирая слова. – Мы же с тобой не встречаемся, не забывай это. Скажи ей об этом.

– Не обещаю, - сухо отвечает парень на мою мольбу.
– Но с ней поговорю, чтобы успокоилась.

– Да почему ты не хочешь сказать правду? – срывается голос, связки которого не были готовы к резкому напряжению.

– Потому что она меня не устраивает.

У меня буквально отвисает челюсть. Какая-то непробиваемая стена стоит между нами в вопросе, в котором, как мне казалось, не должно было быть проблем. Но парень попутал берега, не понимаю, чем это обусловленно.

– И что? Так, мне надоело играть в эти игры, Рон. Мы так не договаривались.

Я психую и встаю со скамьи, в желании покинуть общество парня, которое стало некомфортным и даже раздражающим.

– Стеша, подожди…

Он цепляется за руку и разворачивает меня, притягивая к себе. Я оказываюсь в мужских объятиях, и губы Рона бесцеремонно накрывают мои поцелуем. Все происходит так быстро и неожиданно, что просто не успеваю среагировать.

Через секунду- другую он открывается от меня, и я шокированная смотрю на него, не в силах подобрать слов. Губы горят, а внутри сплошное возмущение.

– Что ты делаешь?! – касаюсь пальцем губ, шумно дыша и пуская искры из глаз.

– Вынужденная мера, - разочарованно отводит глаза в сторону.

– Чего?

Такой глупости для оправдания я никогда еще не слышала.

– Адриан смотрел на нас, - поясняет Рон и кивает на подъехавший автомобиль.

– Адри..?

Я оборачиваюсь и вижу знакомую черную тачку, которая тут же срывается с места, разворачивается и уезжает.

– Что он тут делал… - мои глаза хаотично бегают, паникуя от осознания того, что произошло.

– Это я у тебя хотел спросить, - сквозь зубы цедит Рон, пиная какую-то корягу, торчащую из земли. – Начала хорошо общаться с ним?

Упрек, отчетливо сквозящий в его интонации, ударяет по вискам.

– Он помог мне раз и только, - говорю, как есть.

– Ну да… И у дома уже встречает. Понятно, почему ты такая растерянная была, когда я приехал, - усмехается Рон.
– Его ждала?

– Ты себя слышишь вообще? – его нападки в мою сторону поражают и выводят на эмоции.
– Остынь, Рон, и перестань вести себя, как ревнивый мальчишка. Я тебе ничего не должна, - это раз, и ты не имеешь права целовать меня, когда я этого не хочу, - это два.

– То есть моему брату, которого ты якобы ненавидишь, можно все, а мне ничего? – коверкает смысл моих слов и переворачивает все так, как ему это удобно.
– Я понял тебя, Стеша… Права была твоя сестра. Сейчас это очевидно, как ясный день.

– О чем ты? В чем права Мила? – настороженно спрашиваю я, услышав имя своей сестры.

Так и знала, что простым чаепитием их встреча не ограничилась.

– В том, что все крутится вокруг Адриана… Ты не остыла к нему и водишься со мной только ради него. И судя, как взбесил тебя мой поцелуй при нем, не месть тобой движет, а что-то посерьезней.

Его догадки обескураживают – и это моя сестренка так постаралась? За что?

– Адриан тут не при чем! – рявкаю я.
– Мила ничего не знает, чтобы рассуждать и делиться со своими выводами за моей спиной, - каждое мое слово наполнено твердостью и возмущением.
– А она не рассказывала, что по её вине я вляпалась в приключения, о который никогда не мечтала? Видно, нет, раз она в твоих глазах такая правильная и пушистая.

– Может она просто знает правду? Поэтому ты не знакомила меня с ней, чтобы подольше использовать…

Это точно последняя капля. Он перешел границу. Внутри меня что-то треснуло и неприятно отдалось в ушах. От боли я морщусь и, еле шевеля губами, говорю:

– Я тоже знаю правду, Рон, и сейчас тебе её скажу, раз ты до сих пор ничего не понял. Я - не твоя девушка, и все твои претензии бессмысленны, а подозрения унизительны. И еще правда в том, что я разочаровалась в тебе, так и знай.

– То есть больше не нужен тебе – «сделал все, что нужно, а теперь проваливай»?

– Мне нечего тебе больше сказать, - сглатываю я горечь от потери человека, который когда-то понимал и поддерживал меня.

Я разворачиваюсь и ухожу, ловя спиной острые, наполненные обидой, «стрелы» Рона:

– Вот какая ты, Стеша! Знай, я тоже разочаровался! Ты еще пожалеешь, что так поступила, но не думай, что я как прежде приму тебя с распростертыми объятиями!

Мне хватает самообладания, чтобы не отвечать на этот истеричный бред. Если бы он был в здравом рассудке, то я бы сказала ему, что, итак, уже пожалела обо всем. Все было как-то неправильно и сомнительно. И вот он результат.

Я сажусь в машину, врубаю музыку и, игнорируя мужской силуэт, выруливаю с парковки.