Максимальное избегание встреч с ним – единственный вариант, который спасет меня от этой участи. Я стараюсь не думать о нем, но очень слабо выходит, когда его номер регулярно высвечивается на телефоне – настолько, что невольно запоминаешь порядок одиннадцати цифр его номера.

Я не боюсь разговора с ним – ясно представляю, что он может сказать мне или как посмотреть при встрече… Дело уже не в нем. А во мне. Я опасаюсь за свою реакцию, за чувства, которые всколыхнет его слово или взгляд. Каждая клеточка меня дрожит, когда он рядом - а все потому, что я позволяю им дрожать.

Я понимаю, это неправильно. Так нельзя, и надо быть выше этого. В идеале извести парня, отшить его красиво и проучить его за ту боль, которую когда -то причинил мне. Пока включила игнор и что? Это смешно, но в итоге, страдаю сама… Борюсь сама с собой и не делаю того, чего хочется. Внутренние установки не позволяют. Если вдруг произойдет сбой, то система полетит, и я потеряю всяческий контроль… Полностью и без остатка отдадимся в плен чувств. Короче, мне и моему сердцу – конец.

И как избежать этого, если на все мои старания судьба сама толкает к пропасти?

– Сегодня точно помою тебя, - успокаиваю матиз, который после дождей и грязи улыбается мне менее приветливо.

Его заляпанная мордочка и бока выводят на вздох, за которым следует звук сигналки и открывающейся двери.

Сажусь в машину и беру курс на ближайшую автомойку. Обслуживание машины – недешевое удовольствие для студента, но побаловать себя и четырехколесного друга в первые дни зарплаты – дело святое и приятное.

К моей радости, даже ждать не пришлось - на автомойке оказалось свободное местечко, чтобы спокойно «помыться». В этот раз решила отказаться от самообслуживания и доверить машину в руки профессионала. Пока жду, смогу выпить чашечку кофе, а не замочить обувь, вывозиться самой в пене, пытаясь разобраться со здешним оборудованием. Да, полы я мою гораздо лучше, чем машину.

Загоняю матиз в закрытый бокс и с чувством выполненного долга перед ним глушу двигатель.

– Увидимся через полчаса, грязнуля, - по факту разговариваю я сама с собой.

В зеркале замечаю вошедшего в бокс человека в рабочей форме и, схватив сумку с заднего сиденья, освобождаю машину.

– Добрый день, - растягиваю губы в приветственной улыбке, чтобы наладить контакт с человеком, который возьмется за моего «жука».

– Ну, как сказать…

Вслед за усмешкой кепка рабочего поднимается, и я вижу знакомый прищур карих глаз.

– Адриан? – пробегаюсь по рабочей форме, в которую облачен парень.

– Не признала? Неужели богатым снова буду, - хохочет он, прислоняясь к стене рукой и тем самым преграждая путь к выходу.

– Не смешно, что ты здесь делаешь?

Мужской смех резко обрывается. В боксе становится слишком тихо. А тот факт, как помрачнел Адриан не сулит ничего хорошего.

– Действительно, не смешно, Стеша, - отталкивается и в секунду оказывается совсем близко. – Сначала игнорировать, а потом являться сюда и задавать глупые вопросы.

– Ничего не понимаю… - встряхиваю головой.
– Ты работаешь здесь?

– А ты типа не знала? – не верит моему растерянному виду.

– Конечно, нет! Если знала бы, то точно не…

– Продолжай, - кивает он, провоцируя издевательской интонацией. – Ну же. Точно не приехала бы, да?

Он слишком давит. Наступает на меня, заставляя смотреть ему в глаза, а я не могу. Его пальцы хватают мой подбородок и горящий взгляд лезет прямо в душу.

– Избегаешь меня, - хрипит он, нависая надо мной. – Травишь. Чего молчишь?

Сердце пропускает удар.

Нельзя терять контроль. Я собираюсь с мыслями и выдаю довольно стервозно и холодно:

– Я приехала сюда, чтобы помыть машину и только. Можете приступать к своим обязанностям… - голос на последнем слове выдает дрожь, и я сглатываю.

– Вот как мы заговорили. Хорошо.

Момент, и дверь бокса автоматически начинает сползать вниз и закрываться.

– Эй, что задумал? – дергаюсь вперед и утыкаюсь в его каменную грудь, от которой моё тело отпружинивает назад. Начинаю паниковать.

Адриан берет в руки керхер и направляет на меня:

– Я выполню свою обязанность, можешь не переживать. Но перед машиной хорошенько вымою её хозяйку и её острый язычок, м, что скажешь?

– Я скажу, что ты чокнутый придурок, и не посмеешь это сделать, - вытянутый указательный палец слабо защищает от нацеленной на меня штуковины.

– Да что ты…

Щелчок, и из керхера вырывается струя, которая окатывает босые ноги, отбивая брызги на одежду. Вода ледяная. Я подскакиваю и визжу, как резанная под довольную ухмылочку злодея.