Я ощущаю его неистовый напор и желание. Подчиниться и окончательно растаять – то, чего он так жаждет от меня и то, чем я его не порадую. По крайней мере, сегодня.

Обрываю поцелуй, отстраняя ладонями парня, и наперекор своим звенящим мыслям отчетливо заявляю:

– Это ничего не значит. Я по-прежнему ненавижу тебя.

Задевает ли это его? Ничуть. Старания напрасны. Адриан отступает от меня на шаг, и я вижу, как сквозит усмешка в его глазах:

– Можешь не оправдываться, малыш. Все, что нужно, я уже понял.

Он разворачивается и вальяжно идет к воротам, которые автоматически открываются перед ним.

– Ни черта ты не понял, идиот! – злости не хватает, его наглость заставляет трещать по швам мою нервную систему.

– Захочешь повторить – звони, - останавливается он вполоборота, издеваясь напоследок.

– Пошел ты!

Я хватаю мойку высокого напряжения и заряжаю струю воды прямо в него. Со всем остервенением расстреливаю его, как из автомата. У этого дьявола непромокаемый костюм – и где справедливость в этом мире? Он хохочет, а я от неудовлетворенности и обиды кричу, выплескивая эмоции.

– Истеричка! – нарекает он меня на прощанье.

– Мерзавец! – ору вслед, не в силах успокоиться.
– Я испишу всю книгу жалоб твоим именем, придурок!

Шум привлекает других работников, и пара любопытных глаз заглядывает внутрь. Они пялится на меня всю промокшую и взъерошенную, и внимают словам Адриана:

– Там какая-то ненормальная, я пас, парни… - выходит сухим из воды, переводя все стрелки на меня.

Тем и не надо большего, чтоб принять все за чистую монету. Косятся на меня опасливо и зовут администратора.

– Будь проклята эта мойка, - рявкаю я, стуча зубами.

Пыхчу от гнева и сажусь в машину. Сразу включаю обогрев салона и меня перетряхивает от потока теплого воздуха. Классно помылись, ничего не скажешь: я взбешенная, машина грязная, а гад довольный. Давлю на газ и с нервным визгом колес пулей вылетаю из бокса.

Спокойный вечер за чтением книги уравнивает дневную встряску и помогает отвлечься от баталий, окружающих меня в реальном мире. Человеческих страстей мне и в жизни хватает, поэтому предпочитаю убивать время в фэнтезийных книгах, где все волшебно и не так прозаично:

– Классно она ему башку снесла, - вздыхаю я, представляя сцену кары над злодеем во всех красках.

В жизни я достаточно мягче, чем в своих фантазиях. Особенно по отношению к людям, которые мне не безразличны. Что бы они ни сделали или ни сказали – я впитываю в себя, как губка, набухаю до предела, маринуюсь, а потом выжимаю, сливаю всю «жидкость» вместе с обидой и претензиями. Мне так самой проще – иначе разорвусь и ни останется от меня ничего.

Порой мне хочется быть неприступнее и холоднее льда. Как было бы славно создавать вокруг себя защитную оболочку, подобно магу. Чтоб не чувствовать ничего и с ровным безразличием наносить ответные удары тем, кто их заслужил. Что поделать, я далеко не маг, и намеренно причинив боль другим, получу мгновенную отдачу на себя. Это моя природа, и я с ней живу.

Сегодня меня помыли «любезно» из шланга, и к чему это привело? Те, кто стоит, сядьте. Не проходит и десяти минут, чтобы я не заглянула в телефон, чтобы проверить список вызовов и сообщений. Я жду, что Адриан позвонит. Неважно, что я ему скажу или что услышу от него – просто ощущаю необходимость его присутствия.

Я заболела и на фоне лихорадки у меня понесло крышу? Нет.

Чуть сложнее – мне снесет крышу, если я не перестану врать, как минимум самой себе. Избегать того, кого хочу видеть. И уж тем более кричать о том, что не является правдой. И я вроде все понимаю… Но Боже, как же это сложно воплотить в реальность! Сойти с ума намного проще, чем принять себя, чувства и успокоиться.

Зачем все так паршиво получается? Адри всего лишь нужна была искренность в ответе, а я включила стерву и истеричку. Бороться с врагом крайне тяжело, если в ходе «боя» ты понимаешь, что ты и есть главный враг.

Разве не можем мы спокойно и откровенно поговорить с Адри? В квартире его матери, когда тот был в плохом состоянии, это случилось. Тогда я выключила все внутренние претензии и сомнения и сделала то, что хотела – осталась рядом с ним. Я сильно переживала за него и дала волю чувствам. А на следующий день испугалась перемен, которые неведомо куда приведут и закрылась. И как итог, при встрече с ним, к которой не была морально готова, начала сопротивляться и огрызаться.

А сейчас нервно закусываю губу и снова включаю телефон – чисто. Он не звонил. Конечно, а зачем? Чтобы опять услышать, как я его ненавижу?

Как же противно на душе…

С расстройства я кладу закладку в книгу и встаю с кресла. Накинув на плечи плед, которым укрывала босые ноги, я вяло плетусь на кухню, чтобы вновь наполнить чашку горячим какао – хоть он согреет меня этим вечером.

Позвонить ему первой? Не факт, что он рад будет меня услышать. А если проигнорирует и не ответит, то я вовсе сойду с ума и сгрызу все ногти в самобичевании. Теперь я понимаю, что он чувствовал, когда я намеренно копила пропущенные от него.