— Мы пришли! — Фрей остановился и указал на некий импровизированный мостик (а по сути несколько деревянных досок положенных в грязи). — Вот там начинаются проклятые болота.

Я с сомнением посмотрела на совершенно одинаковый ландшафт, что с одной, что с другой стороны мостика. Эм… И где здесь сверхъестественное?

Но парень был абсолютно серьёзен и напряжен, так что вряд ли стал шутить в такой момент. Ладно! Ради Сашки, хоть к черту на кулички. Решила я и уже ступила на мостик, как Фрей поймал мою руку. Удивленно обернувшись, я увидела нечто такое в глазах парня…

— Пожалуйста! Будь осторожна! Мира!

Тихо сказал Фрей и отпустил меня. А я с удивлением поняла, что ведь, по сути, мы с ним одногодки в этом мире. Ему примерно столько же, сколько было несчастной Мире. Ну и дела! Что-то ты стала подслеповатой, Лидия. Таких элементарных вещей не замечаешь.

Но размышлять о первой влюблённости Фрея, стоя среди ночи на импровизированном мосту, ведущем к таинственным болотам, было верхом глупости. Поэтому я решила отложить это неожиданное открытие на потом и уверенно зашагала по хлипким доскам.

Но стоило мне только ступить на землю, как картинка резко изменилась. Я и правда была на болоте. Вокруг зеленела трава, квакали невидимые лягушки и летали светлячки. Мгновенно температура поднялась, и я с удивлением поняла, что вокруг меня летняя ночь.

Ого, вот теперь охотно верю, что это болото действительно волшебное. Хмм, а дальше-то что делать?

Ждать или идти? А может позвать этих самых духов? Эх, жаль шаманский бубен дома оставила. Глядишь, сейчас бы пригодился! Но все эти ироничные мысли были следствием стресса, и, заставив себя дышать поглубже, я все же решила двигаться дальше.

И не прогадала. Еще один шаг послужил спусковым крючком для полной смены антуража.

Пространство вокруг меня заполнил туман. Он вился кольцами, заполоняя все и отрезая мне полностью дорогу. Я испуганно обернулась, но за моей спиной было то же самое.

— Пришшшлая! — зашипело вокруг, а кольца тумана начали хаотично складываться в различные фигуры людей и животных.

— Как же мы долго тебя жжждали! Ты задержалась, пришшшлая!

Было страшно и жутко, но я еще дома выработала надежный способ бороться с таким. Юмор! Да-да начни шутить, и вот уже страшное совсем не страшно. А почему? А потому, что смешное мы не боимся.

— Ну вы как бы записочки даже не оставили, — ответила я претензией на претензию ээмм… туману? Существу? Духам? В общем чему-то там, ответила я.

По пространству прошлась волна зловещего смеха, все же заставив волоски у меня на загривке встать в стойку смирно.

— Глупая, глупая, пришшшлая. А ведь ты ужжже могла получить все, что захотела бы. Без этих бессмысленыхххмесссяцевссстрадания.

Продолжил лечить меня голос. Но это он хорошую тему поднял, как раз то, что мне надо.

— Кстати, об этом, — постаралась, чтобы мой голос звучал беспечно и уверенно, — я вот как раз пришла получить помощь. Мой сын — маг. И я хочу, чтобы ни его отец, ни родственнички не могли отобрать у меня Сашку. Никогда! Можно это как-то устроить?

Некоторое время туман молчал, переваривая мою просьбу, а потом вдруг стал гуще и белее. Голос снова зазвучал, но на этот раз более мягко, мурлыкающе, что ли. Исчезли эти противные, шипящие звуки из слов.

— Зачем тебе этот балласт, Лидия? — ого, а туман похоже в курсе моего настоящего имени. — Разве ты дома не намучилась со всеми этими пеленками-распашонками и обязанностями? Ты взрослая женщина, что успела увидеть жизнь с не самой ее лучшей стороны. Не пора ли попробовать по-другому?

Перед моими глазами вдруг предстала картина, как я с подбитым глазом в порванном халате ползаю по полу, собирая осколки маминой хрустальной вазы, подаренной на свадьбу, и реву белугой. О, я помню этот день! Мы с Игорьком еще не так долго прожили вместе, и для меня его пьяные белочки были в новь. Помню, как горько мне было тогда. А особенно, когда увидела, как мой муженёк разбил мамину вазу. Тогда показалось, что это он грохнул об пол мое сердце, и именно оно брызнуло осколками во все стороны. Дальше была картина, как я пузатая тащу на санках какой-то хлам, обливаясь потом. Тащить тяжело, на руках новые синяки и мне просто плохо, но помощи ждать не от кого, потому, что Игорь…

Дальше были картины бессонных ночей, каруселей, похорон мамы, равнодушие в глазах уже взрослых детей…

— Хватит! — закричала я, когда смотреть на эти картины уже не было сил.

— А ведь теперь все может быть по-другому, — ласково прошептал голос, и картинка снова смазалась.

И вот я стою посреди шикарного бального зала. Вокруг зеркала, светильники, играет музыка. Толпа разряженных аристократов блестит мишурой, и все подобострастно улыбаются. Я вижу, как ко мне спешат несколько разодетых, франтоватых мужчин, но они не успевают пробраться сквозь толпу, как на талию мою опускаются чьи-то руки.