И я поспешила скрыться в лавке.

Из которой мы с Фреем вылетели пулей уже через десять минут. Мне нужно было подготовить дом и предупредить родных. Нанять еще работников, крепких парней, и завести собак. Нет, конечно, при желании Брачинских это не остановит, но задержать может, да и мне будет спокойнее. Но самым главным моим аргументом была магия. Магия четко связала нас с сыном и по всем законам этого мира — он мой.

Уже подъезжая к ферме я смогла вздохнуть с облегчением. Никаких следов незваных гостей обнаружено не было и можно будет спокойно подготовиться к встрече.

Хотя… А вдруг Берта не права и Брачинским не нужен мой сын? Если у него свой род, то возможно сиятельным графам удастся родить еще одного магически одаренного наследника? Что-что, а детишек заделывать Эдгар умеет.

Фрей остановил коляску у дома и я спустилась с нее, еще раз осмотрев собственные владения. Ах, какой контраст с тем, что мне довелось увидеть, когда я впервые открыла глаза в этом мире.

Дом теперь не напоминал покосившуюся жертву войны. Мы его отстроили и отремонтировали, расширив еще на четыре комнаты, не считая ванной и туалета. И теперь этот милый, одноэтажный домик напоминал деревянный коттедж с красивыми, стеклянными окнами и крышей, оббитой блестящей железкой. Крепкий дощатый забор ограждал нашу территорию от всего мира, а дальше, за ним, колосилось спаханное поле.

Это было требование Берты. В память о труде покойного мужа, она очень хотела засеять поле пшеницей, утверждая, что это грех заставлять землю простаивать. Я не сильно возражала, так как имея дома настоящего мага природы о таких вещах, как посевные и сбор урожая — можно не беспокоиться.

— Я пойду, пока проведаю Ингеборгу — сообщил мне Фрей, тоже оценив обстановку правильно и заметно расслабившись — Если будет нужно — зови.

Я кивнула и перевела взгляд на несколько хозяйских построек среди которых выделялся новый сарай. Он выглядел чуть ли не лучшим зданием на всей ферме, даже краше чем наш дом. И это при том, что упрямица продолжала жить там абсолютно одна! Нет, кур она еще как-то терпела на своей территории, но придушив несколько дала понять, что в одном сарае с ними жить не будет. А вот когда я попыталась, просто попыталась! привезти в нам, еще одну кодосскую козу!!!! За которую, между прочим, были уплачены просто бешеные деньги, Ингеборга почуяла ее издалека и вырвавшись из сарая накинулась на соперницу.

И никто не мог ее остановить. Более того, скажу вам по итогам боя, Ингеборга даже среди своего пламени выделяется диким нравом. Новая коза позорно сбежала и мы еще три дня искали бедняжку по лесам-болотам, а когда нашли, та ни в какую не собиралась возвращатся. Вот так вот! Пришлось новую козу продать, а нашему исчадию ада прочитать лекцию об ответственности перед государством и семьей в частности. Я бы конечно порвала на голове волосы, если бы к тому времени благополучие семьи не перестало зависеть от надоев и молока.

Правда, лекцию коза все таки пришлось прочитать. Но пока я ярилась вышагивая по сараю туды-сюды и клеймя монструозину позором за безответственность и эгоизм, Ингеборга преспокойненько жевала сено и смотрела на меня с выражением морды: «Ну и чё?».

В общем достучатся до этого несознательного элемента не получилось и хорошую идею с расширением поголовья скота пришлось сворачивать. Но сарай мы «королевишне» все же отстроили огромный и шикарный. Не потому, что я люблю эту заразу без памяти, а для того, чтобы стороннему наблюдателю казалось, что на ферме действительно много — много кодосской пакости. Ой, простите, козочек!

— Хорошо, — ответила Фрею и уже собиралась идти в дом, как на дороге послышался стук копыт и грохот колес. Черт!!! Неужели опоздала?! Паника начала пробираться в сердце холодя руки-ноги, но я тут же решительно дала себе мысленный подзатыльник. Соберись тряпка! Это твой дом, твой сын и никакие Брачинские не смогут отобрать их у тебя. Так что всех лесом, полем и снова лесом…

Эта мысль помогла собрать разбежавшееся мужество в кулак и я расправила плечи, приготовившись встречать «дорогих гостей», что вот — вот должны были нагрянуть. И, правда, незваные не заставили себя ждать.

Первым к нашему двору подъехал всадник. Легкий, весенний плащ не мог скрыть высокую, гордую фигуру в отличие от лица, что пряталось за воротником и низко надвинутой шляпой. Но все в этом наезднике прямо кричало об уверенности в себе. Следом за ним выкатилась карета, но я уже не обращала на нее внимание. Во все глаза уставилась на спешившегося мужчину. Тот браво спрыгнул с лошади и снял цилиндр, тряхнув, при этом своими смоляными кудрями и лукаво блеснув черными глазами.

Наверное рот у меня приоткрылся от удивления и вид я имела слегка пришибленный, но тому есть железобетонное оправдание. Ведь на меня сейчас смотрел тот самый красавчик из ведения, подброшенного проклятыми ядовитыми болотами. Тот самый Джонни Депп в молодости, что имел бурную фантазию и именовался его светлостью герцогом. Но ведь это же…

Наверное мой придурковатый вид ввел графского сына в заблуждение и заставил принять ступор на счет своей кобелиной харизмы. Потому что Эдгар Брачинский(А это был именно он. Кто ж как не он, я вас спрашиваю!?) улыбнулся мне самой лучезарной улыбкой и произнес:

— Ну, здравствуй, Мира!

Вот это вот «Здравствуй, Мира!» прозвучало как аналог нашего «Привет, детка!». С такой отвратительной самоуверенностью и искренней верой в собственную неотразимость, что за одно это «Здравствуй, Мира!», я должна была упасть к его ногам и молить заделать мне еще одного ребеночка.