— Дарственная!

— Какая ты нетерпеливая — насмешливая улыбка снова скривила губы мужчины — Дай сначала прийти в себя после дороги, расположиться в своих покоях, расставить вещи…

Кивнул будущий граф себе за спину, указывая на две груженые повозки и суетившихся рядом с ними слуг. Я насчитала человек семь, не меньше.

Не знаю на что там себе рассчитывал сиятельный кобель, то есть граф, простите, может на то что я расстелю красную дорожку или подам ему огурчик с рассольником потрясая откровенным декольте, но…

Я четко знала чего, хочу от этого мужчины и отчеканила.

— Сначала договор!

Несколько секунд Эдгар пристально смотрел на меня, будто пытаясь прочитать, что же скрывается за спокойным и собранным лицом, а потом снова улыбнулся:

— Ну что ж, как скажешь, моя прекрасная хозяйка фермы! Жиль!

Рядом тут же возник вышколенный слуга в ливрее дома Брачинских и подал Эдгару документ, свернутый в трубочку.

— Мамамама — заныл сидевший до этого на удивление тихо Саша.

— Сейчас, солнышко, одну секундочку, мы с дядей решим дела и пойдем с тобой купаться — сообщила я малышу, уговаривая потерпеть дядю еще немного. Мама же терпит дядю и ее даже не посадили за причинение тяжких телесных.

— Ты не сказала сыну, что я его отец? — напряженно спросил Эдгар, и в его голосе послышалась обида под ручку с претензией.

Он реально простой как папиллома? Два года ни сном, ни духом и вот прискакал папаша на вороном коне! И я, значит-ца, должна была в первый же день ухнуть на собственного ребенка: «Сашенька, это твой папа и его теперь ты должен любить до беспамятства». Красиво, да?

Меня, как Зиночку из знаменитого фильма Гайдая, так и тянуло устроить скандал, но могу себя похвалить — при ребенке я сдержалась.

— Фрея! — я обрадовалась, увидев, девушку, что только-только вернулась со свиданки от своего ухажера и шла разинув рот, рассматривая «приданное» графского сыночка, а также его самого.

— Возьми, пожалуйста, Сашу и идите в дом. Я скоро приду!

Передав малыша под неусыпным взором «Папаши Года». Я дождалась пока Фрея скроется за дверями дома, что-то воркуя сыну, и снова обернулась к своей персональной «ложке дёгтя».

— Для того чтобы называться чьим-то отцом, нужно сначала им быть! — резко сообщила я Эдгару — А не представлять собой человеческую версию быка — осеменителя! И если ты думаешь, что тебя здесь ждали все это время, проливая горькие слезы в простынку, то ты глубоко заблуждаешься. А теперь отдай уже наконец-то, мне этот чертов договор!

Мужчина молча всматривался в меня несколько минут, не проявляя никакой реакции на мою эмоциональную речь, а потом все же сказал то, что заставило меня напрячься:

— Я тебя не узнаю, Мира! — серьёзный голос и пронзительные черные глаза заставили меня похолодеть — Ты как будто совершенно другой человек!

Боже, ну почему я не знаю в каких отношениях были эти двое! Неужели Эдгара интересовало в Мире, что — то помимо ее тела и возможности загулять с влюбленной в него, как кошка, глупышкой? Это будет провал, Штирлиц!!

Но следующий жест молодого графа заставил меня выдохнуть с облегчением. Не дожидаясь ответа он протянул мне бумаги, как индейцы протягивали трубку мира, и я немного расслабилась. Верещать о том, что: «А царь то не настоящий!!» Эдгар пока не планировал. А значит лучшая защита, это нападение!

Скривив губы в циничной полуулыбке, я произнесла, отбирая документ у мужчины:

— Возможно, ты просто никогда меня не знал настоящую!

И тут же впилась глазами в договор.

— Возможно, так и есть — задумчиво ответил Эдгар, но я уже его не слушала и вчитывалась в текст.

Ага, славно-славно!! Как и обещал граф все земли переходят мне, вместе с постройками на них. В свою очередь я обязуюсь принять к себе молодого графа на постой, сроком на год, и обеспечить его всем необходимым. В случае несоблюдения условий договора, мое имущество будет конфисковано, а я обязуюсь отработать семь лет в качестве служанки дома Брачинских.

Перестраховался значит, старый мерзавец! Или вылил свои влажные фантазии на бумагу, но суть была одна. Эдгар должен прожить на моей ферме целый год. Правда в этом милом документике не было ни слова сказано, о каких то санкциях, если вдруг молодой граф захочет покинуть ферму сам. Ну, а вдруг? Климат ему не подойдет или окружение, к примеру.

Я снова улыбнулась своей фирменной акульей улыбкой и сказала:

— Куда ставить подпись?

Удивительно, но Эдгар ответил мне точно такой же ухмылкой и просто указал на низ бумаги, где виднелся переливающийся герб Брачинских: