Учитывая древность бабки не могла не спросить:

— Это ж сколько князюшке лет?

Ганна что-то в уме прикинула и покачав головой тихо ответила:

— Никто не скажет точно, я девчонкой как ты бегала, а он уже тогда в силу вошёл, правда помоложе все ж выглядел. — она грустно улыбнулась. — Он к тебе тянется так как света в тебе много, а его тьма почти поглотила. Он же клятву дал ей служить и жертву соответствующую принес.

— Вы что-то не то говорите, пани Ганна. Темное искусство изучают в магической академии, и у него темный дар проснулся рано, все так говорят.

Ганна строго посмотрела в мою сторону.

— А ты не перебивай старших. Не было у него никакого дара — ни тёмного, ни светлого. Колдуна он с юношества встретил сильного, вот он когда помирал и передал мальчишке дар свой. Мальчишка своевольный оказался, не захотел захудалым чаривныком ходить и присягнул тьме служить, душу к ее ногам положил, и в жертву свою сестру кровную принес. Поклялся тогда князь раз в десять лет родную душу на алтарь жертвенный класть. — увидев моё побелевшее лицо ведьма лишь усмехнулась. — А как ты думаешь, почему у него нет детей при наличии целой вереницы полюбовниц?

— Да не задумывалась я об этом. — я не могла поверить в это, князь наш конечно святостью не отличался, но и в таком его заподозрить было сложно. Потом меня осенило. — Так есть дочка у князя, Любава.

— На черный день девку припас.

Меня передернуло, ведьма о человеке как о закрутке говорит, даже во рту пересохло.

— А можно водички?

Старуха зачерпнула из деревянного ведра плошку воды и передала мне. Я с жадностью начала пить и снова получила затрещину, попутно расплескав содержимое плошки.

— Вы чего?

— Плохо тебя учили, девица, очень плохо, даже для школы ведичества. Плюнули на тебя и выбросили за ненадобностью. Кто же в доме ведьмы пьёт или ест не проверив на чары? А если я тебе в еду яду подсыпала?

Тут же схватилась за горло.

— Вы меня отравить хотите?

Ганна только покачала головой.

— Ученицу уже давно взять надо было, а я все тянула, помирать никому не охота, но мой час близок. Чувствую как смерть около моего дома ходит, вход во двор костлявая ищет, но я пока ее задержу. — и так сгорбленная спина бабки стала еще горбатее, но через мгновение она выровнялась и посмотрела на меня удивительно ясным глазами. — Урок первый, Василиса, никогда в чужом доме не ешь и не пей не проверив на чары, особенно в доме у ведьмы. А теперь ступай, в другой комнате лавка есть, там спать будешь. Отдохни и работать будем, учить тебя многому, а времени у меня совсем мало.

Я уж было пошла куда сказали как с улицы раздалась ругань. Дух воплощенный с кем-то отчаянно сражался. Ох не к добру это. Выскочив на порог увидела взьерошенного точно воробушек Кузьмича, который бросал в духа мои сарафаны и сорочки. Выудив из узелков костяной гребень, подарок бабушки, он уж было замахнулся, как я закричала:

— Нет, не смей.

Домовой замер в воинственной позе, начавшая отрастать борода торчала в разные стороны. Следом за мной на порог вышла пани Ганна.

— Пропусти его Вяц

Вяц тяжело вздохнул и потусторонним голосом возвестил:

— Отказывается слова говорить.

Ведьма рукой махнула

— Он же домовой, они слов на ветер не бросают, да Кузьмич?

Тот весь подобрался и растянул губы в улыбке, показывая крепкие белые зубы.

– Старая шельма, я уж думал ты померла, а ты все под небом ходишь. Когда тебя еще нечистый к себе не забрал?

— Да уж скоро Кузенька, совсем скоро.

Кузьмич как то разом улыбаться перестал. Споро пособирал расбросанные вещи обратно в узелок и пошёл на порог, не замечая недовольного фырчания Вяца. Только неодобрительно на Агнешку, которая все еще воду таскала, глянул.

Пани Ганна обратила на меня свой взор.

— Василиса, я сказала тебе спать, а ну брысь отседова. Нам с Кузенькой погутарить надо.

Я понурив голову поплелась к лавке, жуть как интересно о чем домовой с ведьмой разговаривать будут. Ведь видно что давно знакомы, а я про то и не знала. Как я не пыталась подслушать, но так и не услышала ни слова. Посидела еще немного прижавшись к толстой деревянной стене и пошла спать.

Вроде как и проспала четыре дня, а сил совсем нет, глаза сами собой закрываются. Может и правда что-то было в ведьминой воде.

Стоило закрыть глаза как я провалилась не в ожидаемуюй тьму, а в гости к князю. Прямо в его столовую. Он сидел за столом и как шах заморский рассматривал девушек голых, а те с белыми пустыми глазами стояли без стеснения перед ним.

— На телеса бездушные потянуло, князюшка. Вы хоть могилы еще выкапыть не начали, для экзотики и эксперементу ради?

Князь вздохнул и наконец заметил меня. Его губы растянула улыбка.

— Ревнуешь?

— Да спасите меня все боги существующие, и еще на всякий случай тёмная мать.