А потом — яркий, ослепительный свет.

Я зажмурился, сосчитал до трёх и приоткрыл глаза.

Комната с белыми стенами, которые, как и пол и потолок, казалось, светились сами по себе.

Посреди комнаты — стол с блестящими металлическими инструментами, напоминающими хирургические. Только вот предназначение их оставалось для меня загадкой. Взгляд упрямо искал самое жуткое — скальпель — и не находил. А остальные… Ну, я не был хирургом. Я не знал, для чего они на самом деле.

Повернул голову. Слева от меня стояла у стены Алеф. Она была в одежде, мы все успели одеться. Её запястья, лодыжки и горло охватили стальные полосы, накрепко прификсировав к стене.

Алеф улыбнулась, поймав мой взгляд:

— Не пытайся вырваться. Гайто и Лин уже пытались.

— Гайто. И Лин, — просипел я и повернул голову вправо.

Да, в таком порядке от меня они и стояли: Гайто, Лин, Сайко.

Из-под «ошейника» Лин вытекла и уже успела запечься струйка крови. Лин тяжело дышала сквозь стиснутые зубы.

— Какие будут распоряжения, командир? — флегматично спросил Сайко. — Готов выполнить любой приказ.

— Попить принеси, — огрызнулся я.

Сайко не успел родить остроумный ответ — открылась дверь. Собственно, если бы она не открылась, я бы не узнал о её существовании. Просто участок стены вдруг откатился в сторону.

За дверью я успел заметить стену, которая была не настолько интенсивно белой, не светилась. Но стена заинтересовала меня в последнюю очередь.

В проёме стоял человек.

Не робот, не инопланетянин, не крикун и даже не шатун, а — человек.

На нём была «форма охранника», куртка застёгнута не до конца, под ней виднелась обтяжка.

Парень был безоружен, но выглядел так, будто ему оружие и вовсе не нужно в девяти случаях из десяти. Не такая гора мышц, как Минк, но видно, что со штангой знаком не по наслышке. Широкие плечи, жилистая шея и — жёсткий, цепкий взгляд, который, осмотрев всех нас, остановился на мне.

— What the hell you’re doing, crazycakes?!

— Вау, ты знаешь моё имя? — усмехнулся я.

Парень моргнул и переключился на русский язык:

— Твоё имя скоро станет вакантным, каким бы оно ни было. Как вы умудрились проснуться после первого уровня?

— Кофе, брат, — сказал Сайко. — Перебрали на ночь.

— Ты кто такой? — спросил я. — И что тут происходит?

— Ты что — прислуживаешь этим мразям? — спросила Лин.

Парень подошёл к столику, взял один из инструментов, больше всего похожий на штопор, и задумчиво повертел его в руке.

— Вижу, вы, ребята, любите поболтать, — сказал он. — Обычно на седьмом уровне у всех потребность чесать языки отшибает напрочь. Первое, что ты там видишь, после «Здравствуй, друг», это — «Не произноси ни слова». Те, кто пытаются, потом жалеют об этом.

Он, будто приняв решение, бросил штопор на стол и вновь окинул нас взглядом.

— Но вы не боитесь, в штаны никто не наложил, это хорошо. Считайте, что вытянули счастливый билет.

— И в чём же наше счастье? — мягко спросил Гайто.

— В том, что вам предоставляется шанс доказать, что от вас ещё может быть толк. И прежде чем вы начнёте морщить носы, постарайтесь понять вот что. Это — шанс, который получает эмбрион, случайно шлёпнувшийся в унитаз в возрасте одного месяца. Не сказать, что ноль процентов, но сильно около того. Советую быть благодарными уже за то, что никто не нажал на смыв.

— Ты можешь хоть что-нибудь объяснить? — спросил я. — Что происходит? Что это за место? Почему всё это происходит?!

Парень усмехнулся и потрогал что-то вроде металлического пинцета на столе.

— Это место — Место Силы. По-прежнему оно. И, положа руку на сердце, вряд ли вы увидите что-то большее. Будь моя воля — я бы нажал на смыв, но решаю — не я. А теперь вопросы буду задавать я, а вы — отвечать. Ради экономии времени спрашивать буду с командира. Первый уровень вы как-то прошли, значит, о субординации имеете смутное представление.

Он уставился на меня и спросил:

— Ты в состоянии заставить свою пятёрку подчиняться правилам? Они будут выполнять твои команды?

— В состоянии. Будут, — сказал я, выдержав взгляд парня.

— Хорошо. Вы хотите жить? Отвечаешь за всех, если ошибёшься — спрошу с тебя.

Я подвис на секунду. Хотим ли мы жить? Как тут можно ошибиться?

Чёрт… Если вспомнить первый уровень и Скрама, который не хотел жить и, пусть неосознанно, но навлёк на всех нас Наказание, то вопрос имеет смысл.

— Если ты не знаешь таких вещей о своей пятёрке…

— Хотим, — сказал я. — Мы. Хотим. Жить.

Парень кивнул и подобрал со стола тот самый пинцет. Правда, взял его неправильно, с широкой стороны. И — подошёл к Алеф.