«Видишь ли, моя дорогая, я привёл несчастного друга, чтобы попросить твоих молитв. И я хочу, чтобы он знал, что на земле есть верные женщины, есть настоящая любовь, которая благословит нас, если только мы будем способны ею наслаждаться».

Она не слышала ясно всего, что я сказал, но её разум уловил смысл, и она улыбнулась, такой лучезарной улыбкой, и сказала: «О да, я всегда буду верна тебе, мой возлюбленный, как и ты мне, и когда-нибудь мы будем очень, очень счастливы».

Тогда Рауль, всё ещё стоявший перед ней на коленях, протянул руки и попытался коснуться её, но невидимая стена отстранила его, как и меня, и он отступил, воскликнув: «Если твоё сердце так полно любви и жалости, удели немного мне, который действительно несчастен и нуждается в твоих молитвах. Молись, чтобы и мне помогли, и я буду знать, что твои молитвы услышаны там, где мои были недостойны быть, и буду надеяться, что даже для меня ещё возможно помилование».

Моя дорогая услышала слова этого несчастного человека и, опустившись на колени рядом со своим креслом, вознесла маленькую простую молитву о помощи и утешении для всех нас. И Рауль был так тронут, так смягчён, что совсем сломался, и мне пришлось взять его за руку и повести обратно в страну духов, хотя теперь уже не в край, лишённый надежды.

С тех пор мы с Раулем понемногу работали вместе в той темной стране, где он теперь перестал обитать, и день ото дня он всё больше надеялся. По натуре он был самым живым и жизнерадостным, истинным французом, полным воздушной грациозной лёгкости сердца, которую не смогло полностью погасить даже ужасное окружение этого мрачного места. Мы стали большими друзьями, и наша работа была приятнее от того, что мы были вместе. Однако нашему общению не суждено было продлиться долго, но с тех пор мы много раз встречались и работали вместе, как товарищи в разных полках, которых случайности войны могут свести или разлучить в любой момент.

Я снова был призван отправиться на землю с миссией помощи, оставив на время свои скитания в духовных сферах; и именно сейчас меня постигло величайшее и ужаснейшее искушение в моей жизни. В ходе моей работы я столкнулся с одним человеком, всё ещё находящимся в земном теле, чьё влияние на мою земную жизнь сделало больше, чем что-либо другое, чтобы разрушить и испортить её, и хотя я тоже не был безупречен – далеко не всегда – но я не мог не чувствовать сильную горечь и жажду мести всякий раз, когда думал об этом человеке и обо всех обидах, которые я претерпел, – обидах, над которыми я размышлял до тех пор, пока временами мне казалось, что мои чувства должны вырваться наружу в каком-то диком взрыве страстного негодования.

В своих странствиях на земном плане я узнал много способов, с помощью которых дух всё ещё может причинять зло тем, кого он ненавидит, кто ещё во плоти. Мы обладаем гораздо большей силой, чем вы можете себе представить, но я считаю, что лучше оставить завесу над возможностями, которые мир предоставляет мстительному духу даже после смерти. Я мог бы подробно описать множество известных мне ужасных случаев, которые действительно имели место – таинственные убийства и странные преступления, совершённые, никто не знал, почему или как, теми людьми на земле, чей мозг был настолько нарушен, что они сами не отвечали за свои действия, а были лишь инструментами одержимого духа. Эти и многие подобные вещи известны нам в духовных сферах, где обстоятельства часто носят совсем иной аспект, чем тот, который показан вам. Старые верования в демоническую одержимость были, в конце концов, не такими уж провидческими, только эти демоны или дьяволы сами когда-то были обитателями Земли.

Так случилось, что, когда я вновь, после долгих лет отсутствия, столкнулся с этим человеком, которого я так ненавидел, все мои старые чувства страдания и гнева возродились, но с удесятерённой силой, чем это возможно в земной жизни, ибо дух обладает гораздо, гораздо большими возможностями страдания или наслаждения, удовольствия или боли, любви или ненависти, чем тот, чьи чувства всё ещё завуалированы и омертвлены земной оболочкой, и поэтому все чувства бестелесного духа в десять раз острее.

И когда я вновь оказался рядом с этим человеком, во мне вновь проснулось желание давно отложенной мести, а вместе с ним и самый дьявольский план её осуществления. Ибо моя жажда мести вызвала ко мне из своих обиталищ в низшем аду духов столь чёрного оттенка, столь ужасного вида, что никогда прежде я не видел таких существ и не мечтал о том, что они могут существовать в каком-то кошмарном сне. Эти существа не могут жить ни на земном плане, ни даже в нижних сферах, окружающих его, если только нет сородичей-смертных или какого-то сильного магнитного притяжения, удерживающего их там на некоторое время, и, хотя они часто поднимаются в ответ на сильное злое желание смертного или духа на земном плане, они не могут оставаться там долго, и в тот момент, когда притягательная сила ослабевает, подобно верёвке, которая рвётся, они теряют свою власть и снова опускаются в свои тёмные обители. Во времена великого народного негодования и гнева, как, например, во время великого восстания угнетённого народа, в котором подавлены все чувства, кроме страдания и гнева, горький гнев и жажда мести, испытываемые угнетёнными, привлекут вокруг них такое облако этих тёмных существ, что произойдут ужасы, подобные тем, которые наблюдались во время Великой французской революции и родственных восстаний угнетённых людей, и обезумевшее население на некоторое время окажется под полным контролем этих духов, которые поистине подобны дьяволам.

В моём случае эти ужасные существа толпились вокруг меня с восторгом, шептали мне на ухо и указывали способ мести, такой простой, такой лёгкий, и в то же время такой ужасный, такой дьявольский в своей порочности, что я не рискну записать его, чтобы идея о нём не передалась какому-нибудь другому отчаявшемуся человеку и, подобно семени, упавшему в плодородную почву, не расцвела зловещим цветом.

В любое другое время я бы в ужасе отпрянул от этих существ и их грязных предложений. Теперь же в своей безумной страсти я приветствовал их и уже собирался призвать их на помощь, чтобы они помогли мне свершить мою месть, когда, подобно звону серебряного колокольчика, до моих ушей донёсся голос моей возлюбленной, к чьим мольбам я никогда не был глух и чьи звуки могли меня тронуть, как никакие другие. Голос призывал меня прийти к ней всеми клятвами, что мы оба свято хранили и всеми надеждами, которые мы лелеяли, и, хотя я не мог так мгновенно отказаться от своей мести, всё же меня, как верёвкой, тянуло к той, которую я любил, от того, которого я ненавидел.

И вся дикая команда чёрных дьяволов пришла со мной, цепляясь за меня и пытаясь удержать меня, но всё слабее и слабее по мере того, как голос любви, чистоты и истины всё глубже проникал в моё сердце.

И тогда я увидел, что моя возлюбленная стоит в своей комнате, её руки протянуты, чтобы привлечь меня к себе, и два сильных светлых духа-хранителя рядом с ней, а вокруг неё нарисован круг пылающего серебряного света, как будто стена молний окружила её; но по её зову я прошёл сквозь него и встал рядом с ней.