– А когда нас начнут привлекать к работе? Твой Игорь об этом что-нибудь говорил?

– Они подобрали учёных и инженеров, и через два-три месяца начнут прогонять их через предельную оптимизацию. Те, которые уцелеют, будут помогать нам в НТЦ. А пока засадят за писанину. Дадут компьютеры, и будем излагать свои мысли по отдельным вопросам маготехники и тем технологиям, которых не знали сбежавшие из компании доры.

– Что у вас, Юджин? – спросил Норман Хендерсон главу Восточного отдела. – Если ничего срочного, то лучше поговорить позже.

– Я могу зайти и позже, – сказал Юджин Леман, – только вы сами, сэр, давали указание незамедлительно докладывать важные новости по теме «Пандора».

– Садитесь, – кивнул на стул Хендерсон. – Рассказывайте, что вы на них накопали.

– У нас во Флориде работал сын одного из русских промышленников. Окончил Технологический институт и не захотел возвращаться к отцу. А его отец не просто знакомый Фадеева, это один из его немногочисленных друзей. Мы поработали с парнем и обрисовали ему перспективы. Или он помогает нам с последующим получением гражданства, или мы аннулируем его визу. В своё время на него запала дочь Фадеева. Парень симпатичный и не дурак, а ей не было шестнадцати… У него было достаточно подружек, что ему влюблённая малолетка! Романтической истории не получилось, и он вернулся в Штаты, но месяцев через восемь был вынужден прилететь в Россию по вызову отца. У них были какие-то свои дела, в которые я не вникал. К этому времени в столицу вернулся Фадеев с уцелевшей дочкой.

– Как с уцелевшей? – не понял Хендерсон. – Он попал в катастрофу?

– Нет, у него были разборки с одним из русских олигархов. Фадеев с семьёй несколько месяцев укрывался где-то в глухомани, но это его не спасло. Олигарх отправил киллеров, но они почему-то не доделали работу. Погибли жена и сын Фадеева. Это не связано с работой его новой компании, поэтому мы пока не разбирались.

– Зря, – недовольно сказал Хендерсен. – Вы должны покопаться в его жизни, предшествующей созданию кабельной компании.

– Работы и без того было много, – начал оправдываться Леман, – а толковых людей, которым можно её поручить, постоянно не хватает. Так я продолжу? Рогов-старший присутствовал на похоронах погибших родных Фадеева и не узнал его дочь. Была полноватой девчонкой с симпатичной мордашкой, а стала настоящей красавицей и, как выяснилось позже, мастером боя.

– Девочки в её возрасте часто сильно меняются, – заметил Хендерсон. – Но мастером боя за несколько месяцев? Я в такое не верю.

– Её не узнал никто из знакомых, – продолжил Леман. – Изменились даже форма носа и разрез глаз. Фадеев всем объявил, что дочери сделали пластику, но Роговым сказал, что причина в другом. В чём именно, он не объяснил.

– Пластику в шестнадцать лет? – не поверил Хендерсон. – Единственной дочери?

– Да, я тоже не поверил этому объяснению, – согласился Леман. – Но если не пластика, то факт такого необъяснимого изменения внешности ложится в нашу копилку к коту-монстру и прочим странностям. Кстати, наши люди начали проверять выздоровевших онкобольных. Врачи подтверждают сам факт исцеления, разводят руками и жалуются, что под нажимом вынуждены были отпустить больных по домам.

– Узнали, кто нажимал?

– Пока не выяснили. Сами врачи при расспросах вообще прекращают разговор, так что наверняка это работа одной из спецслужб. Попробовали связаться с больными. По последней сводке проверили около двухсот адресов, но никого не обнаружили. Или квартиры стоят закрытые, или в них живут родственники.

– Интересно, – сказал Хендерсон. – И чем их отсутствие объясняют родственники?

– Большинство вообще отказалось разговаривать, кое-кто заявил, что их родные уехали долечиваться, а отец одного выздоровевшего юноши заявил, что его сын рехнулся. Больше от него ничего не услышали, кроме мата. Я приказал продолжить работу.

– Что-то ещё?

– Я не досказал про младшего Рогова. Когда он вернулся в Россию, отец решил свести его с дочерью друга. Хоть она молода для брака, но важно было застолбить место. Красавица, которой должно остаться дело отца, – очень выгодная партия. У них ничего не получилось. Девушка изменилась не только внешне. От былой любви ничего не осталось, а вот парню она, наоборот, понравилась. Только она довольно бесцеремонно его отшила, как он сам объяснил, за восхваление Штатов и недостаток патриотизма.

– Так, может быть, дочь Фадеева всё-таки убили, и это какая-то другая девушка?

– У Фадеевых в Москве много знакомых, – сказал Леман, – и Людмила доказала всем, что это именно она, а не подстава. Когда парень принял наше предложение и вернулся в Россию, он начал обхаживать её, используя свой немалый опыт охмурения девиц. Людмила не поддалась обаянию младшего Рогова, она его только терпела, а когда терпение иссякло, отвезла к своей единственной подруге. Там произошло что-то непонятное, что он сам не может объяснить. Едва успели познакомиться, как у него случилось что-то вроде обморочного состояния. Почти тут же приехал Фадеев и забрал парня к его отцу, якобы для обсуждения условий приёма на стажировку в кабельную компанию. Обсуждение произошло, но не возможной работы, а его самого. Фадеев отдал старшему Рогову диктофон, который мы давали парню, и объяснил, что не подпустит его к дочери и на пушечный выстрел.