Это было неожиданно не только для графа Луи и стоявшей рядом с ним графини Беаты, но и для меня. А как же подготовить, пояснить и вообще, откуда взялась эта Анэлия?

— Кто? У сестры была только одна дочь, и это Вилия Марсиэла Данклав.

 Ага, вот оно что! Здесь два имени… спасибо.

— Видимо, сестра вам не доверяла, но объяснять я не намерен. Вам знакомо это кольцо? — Взяв меня за руку, Андре показал графу Луи семейный артефакт.

— Да… но его можно подделать… — не успокаивался граф Луи.

— Вы только что обвинили меня в подлоге? — чеканя каждое слово, проговорил Андре, и, признаться, мне стало страшно. Я украдкой посмотрела на Вилию, но та казалась совершенно спокойной.

— Нет… что вы, просто это как-то неожиданно… — проблеял граф Луи.

— Завтра до конца дня покиньте герцогство со всем своим семейством, — всё тем же голосом, не терпящим возражения, произнёс Андре.

— Как скажете, Ваша Светлость.

За время их короткого общения я не отводила взгляда от графа Луи и его супруги. И если у мсье Луи с лица сейчас не сходила заискивающая улыбка, то у леди Беаты застыл оскал бешеного животного.

— Отлично, рад, что меня поняли. — И, больше не говоря ни слова, Андре развернулся и направился к выходу. Мы гуськом проследовали за ним.

Странно всё это выглядело, я не совсем понимала сейчас свою роль в этой драме, но была благодарна за помощь. Проводив до комнаты, мужчины тут же покинули нас, поясняя, что им требуется проверить документы и проследить, чтобы лишнего из замка не вывезли.

— Я заметила на твоём лице недоумение, — произнесла Вилия, стоило нам остаться вдвоём. — В этом мире мужчины главные. И сейчас в нашей с тобой семье (я имею в виду семью Розель) Андре – единственный мужчина и, по сути, он управляет герцогством Розель. Также он вправе выдать тебя замуж или назначить опекуна, хотя по возрасту… скорее замуж.

— Я знаю, Вилия, мне об этом уже рассказывали … но… Андре обещал... — пробормотала я.

— Обещал, не беспокойся. Я просто хотела объяснить его действия, — улыбнулась девушка.

— Спасибо… Странно наблюдать и не участвовать в решениях, которые непосредственно влияют на твою жизнь.

— Понимаю и постараюсь помочь.

— Ещё раз спасибо! А где Амелия и все остальные? — Оглядывая гостиную, я никого в ней не обнаружила.

— Думаю, они в комнате. Оттуда я только что слышала смех Ами.

 Действительно, все перебрались в комнату. Салли, устроившись в кресле, подшивала платье. Брайн, подперев стену, наблюдал за девочками. Амелия и Дея устроились на кровати (одна забралась на неё с ногами, другая сидела на самом краю) и болтали. Господи, я впервые увидела, как Дея улыбается! Спасибо тебе, Ами!

— Привет. Как вы здесь? Всё хорошо? — Обратившись ко всем, я посмотрела на Дею.

— Да, — ответила Амелия. — Мы выпили чаю с печеньем. А ещё я подарила Дее заколку и бантик, — продолжила делиться Ами.

 После её слов Дея замерла и взглянула на Вилию, ожидая, что вот сейчас все подарки у неё отберут.

— Вот и отлично! Молодец, Амелия! Ждём, когда Салли подошьёт платье, и Дея будет красоткой! — произнесла Вилия, тоже заметившая затравленный взгляд ребёнка.

 Пришла пора объяснить Дее, что происходит в этом замке, и рассказать о планах на ближайшее будущее. Не стоит держать бедного ребёнка в неведении, и так она не понимает, что сейчас делает здесь в этой комнате, и понимает, за её отсутствие на кухне влетит очередная оплеуха от мадам Геры. Собравшись с духом, осторожно подбирая слова, я тихо проговорила:

 — Дея… я – герцогиня Натали Розель. Граф Луи и его семья завтра же покинут этот замок и больше не вернутся. А ещё мы с тобой выгоним мадам Дору и мадам Геру, и двух её «крысок», оставим только дядьку Хэма. И нам с тобой потребуется позвать в замок новых работников. Ты же мне поможешь? Без тебя я не справлюсь. Согласна стать моей помощницей?

Глава 17

Дея, подняв своё чумазое личико, внимательно вгляделась в меня, пытаясь понять, правда ли то, что я сказала, или смеюсь над ней.

 Спустя несколько минут её молчания, видимо, девочка заметила что-то на моём лице и, делая невероятные усилия, чтобы сдержаться, стала с шумом сглатывать слёзы, но они подступали к глазам, поблёскивали на ресницах, и вскоре две крупные слезинки медленно покатились по её щёчкам. Безмолвное рыдание этого ребёнка разрывало мне сердце. Я, не выдержав, обняла её и крепко прижала к себе, еле слышно повторяя только одну фразу: