Вся наша жизнь состоит исключительно из вторых шансов.
Год спустя
Эмили Эндрюс.
Я бегу по многолюдной улице Торонто, многие оборачиваются мне вслед, кто-то даже достаёт телефон и начинает снимать.
Ну ещё бы, не думаю, что можно каждый день увидеть девушку в свадебном платье, бегущую куда-то.
Именно куда-то.
Я и сама не знаю, куда бегу, просто знаю, что надо убраться как можно дальше.
Многочисленные юбки то и дело выскальзывают из пальцев и мне приходится немного замедлять свой бег, чтобы подобрать их. Я пробежала уже по меньшей мере пять кварталов, ноги до жути болят из-за продолжительного бега в туфлях на высокой шпильке, а волосы, собранные в красивую причёску, растрепались.
Но сейчас до всего этого мне не было совершенно никакого дела.
Я пытаюсь свернуть около какого-то дома, точно зная, что мне осталось по меньшей мере бежать ещё столько же, а таким образом я могу срезать путь, и именно в этот момент передо мной останавливается полицейская машина, загораживая мне проход.
Дверь переднего пассажирского сидения открылась и, уперев руки в крышу машины, Артур наставляет на меня пистолет.
— Ни с места, Эмили, иначе я буду стрелять, — грозится он, держа меня на прицеле.
Я твёрдо встаю на ногах, распрямляю плечи и выпускаю многочисленные юбки из своих рук, услышав тихий шелест ткани. Где-то внутри меня появилась радость из-за того, что мне не нужно больше никуда бежать. Даже если за это должна благодарить Артура.
Взглянув ему в глаза, я медленно поднимаю руки вверх с раскрытыми ладонями.
Одной неделей ранее.
— Всё должно быть готово к завтрашнему утру, — улыбаясь, произношу я в трубку, и, услышав точно такой же улыбающийся голос на том конце провода, расплываюсь в ещё более широкой улыбке. — Спасибо! Вы просто мой герой!
Мужчина, с которым я говорила по телефону, радушно рассмеялся, и мы с ним распрощались.
Я откинулась на спинку своего кресла в полицейском участке и немного растёрла ладонями щёки, стараясь стереть с лица улыбку. Хотя она тут же стёрлась, когда я посмотрела на календарь и вспомнила, что сегодня, вообще-то, круглая дата.
Артур сбежал год назад, не дав мне совершенно никаких нормальных объяснений, и бросил свои рестораны на произвол судьбы. А ещё он бросил меня.
Я тяжело вздохнула, потому что даже несмотря на всё это время, любое воспоминание об Артуре до сих пор отзывается слабым отголоском тянущей боли где-то внутри грудной клетки. Хотя эта боль уже кажется призрачной, совершенно ничего не значащей. Я иду дальше. Мне надо идти дальше.
Вначале потеря была невыносимой, рана казалась смертельной, но в тот день, да и во все последующие, я не пролила ни слезинки. Тогда мне казалось, что моя жизнь действительно кончена. Я тосковала по нему, и это было сродни тоске по тяжелому наркотику.
Я не могла делать многие вещи, потому что они напоминали мне о нём.
И это убивало меня ещё сильнее.
Но вскоре я поняла, что просто не могу себе этого позволить.
Не могу оборачиваться назад каждый раз и вздрагивать, видя в толпе тёмные кудрявые волосы.
А всё из-за того, что с уходом Артура, проблем прибавилось. Теперь мне было необходимо совмещать сразу две работы: управляющий ресторанов и работник полиции. По началу было чертовски тяжело… потом, когда я влилась в новый ритм жизни и узнала некоторые секреты, всё стало ещё тяжелее.
По крайней мере, всё это помогло отвлечься от Артура.
— Привет, Эми, — поздоровался со мной знакомый голос, и я моментально вскидываю голову вверх, совершенно забыв о грусти. — Я принёс утренний кофе и чизкейк.
И плевать на то, что уже было три часа дня.
Высокий светловолосый парень в чёрной рубашке с закатанными до локтя рукавами подходит к моему столу и ставит передо мной мой кокосовый раф и такой же чизкейк, от которого я без ума.
Сегодня он проходил курсы, поэтому я провела всё утро в кабинете одна.
— Спасибо, Джоши! — воскликнула я и посылаю ему воздушный поцелуй, прежде чем схватила со стола картонный стаканчик и сделать первый глоток. Раз в неделю, по понедельникам, он всегда приносил для меня кофе и чизкейк. Спустя полгода традиции, он выработал у меня рефлекс, как у собаки Павлова: я с нетерпением ждала понедельников и радовалась, как ребёнок, только услышав вдалеке коридора его голос.
Он подмигнул мне и сделал вид, что поймал мой воздушный поцелуйчик и засунул его в карман брюк.
— Ого, да у меня скоро соберётся полная коллекция, — пошутил он, похлопывая себя по карману, пока подходил к своему месту прямо напротив моего рабочего стола. Порой, засиживаясь до глубокого вечера над каким-нибудь делом, чтобы немного развлечься, мы корчили друг другу смешные рожицы. Проигрывал тот, кто первым засмеётся, а следом смех подхватывал выигравший. Джошуа обычно всегда выигрывал.