"беременна 3+"

Именно приговор, а не долгожданная добрая весть, с подрагивающими коленками, порхающими бабочками в животе, восторженным румянцем. Нет, конечно же я люблю детей и не исключаю того, что когда-нибудь тоже буду мамой. Но ведь "цветы жизни" надо взращивать в благоприятной среде, а где ее раздобыть? Если мы с Вадимом вдвоём то разобраться не можем в своих отношениях, а тут надо будет решать за нового человечка, заботиться о нём.

Хлопает входная дверь, оповещая о приходе блудного попугая, я и не сомневаюсь, что Вадим сейчас очень похож на птичку: нахохленный, оскорбленный и разукрашенный. Смысла прятаться нет. Вздыхаю и невольно сжимаюсь, понимая что разговор будет непростым.

— Нам надо поговорить, — без церемоний перехожу сразу к делу, топтаться на месте нет ни времени, ни желания.

— Ок! Давай жги: какой я гад, как ты устала и все в этом духе?! — фыркает, чуть кривя разбитой губой, из которой внезапно начинает сочиться кровь.

Вадим прикладывается к бутылке, жадно попивая принесённое с собой пиво.

— Я беременна.

— Поздравляю! — снова пригубив, гуляет захмелевшим взглядом от глаз ко рту, чтобы не пропустить признание. — От кого?

— Самое хреновое, что от тебя.

— Тварь, — одним прыжком оказывается рядом со мной, хватая за руку. — Мандеть будешь ушлепкам своим с работы. Я хрень всякую не хаваю.

Смахиваю сволочные пальцы крепко стискивающие запястье, норовя причинить боль физическую наравне с той, что хлестко проходится словами по израненной душе.

Меня начинает трясти от смешения чувств, в которых я сама до конца не разобралась, узнав о беременности. Ребенок ответственный шаг, аборт непоправимое зло, но рожать от Вадима сомнительное мероприятие.

— Если ты о сроке сейчас. То ребёнок твой. Три недели, а мы полтора месяца как сошлись.

— Да мне это всё не интересно. Поняла? — глумливо улыбается, доказывая тем самым, что действительно прибывает в состоянии когда всё по барабану: сроки, недели, истинные виновники того, что во мне растёт новая жизнь. — Мне не нужен ребёнок. Кстати, как и тебе. У тебя же генетика плохая. Ну что ты за мамашей будешь? Умом тронешься в итоге и порешишь себя, как твоя мамка. Не дури, сейчас всё решим.

Он торопливо выскакивает из кухни, попутно набирая чей-то номер, отсутствует буквально несколько минут, а как по мне так целую вечность. И за эту вечность всё внутри меня сжимается, переламывается под гнётом полной неопределенности и хаоса мыслей, которые нельзя по щелчку перенаправить в верное русло.

Больно от безысходности и от правды, той что выплёвывая с пеной у рта, унижал меня Вадим, макая в семейные нарушения психики. Жаля туда, где спустя столько лет так и не затянута рана, лишь слегка присыпана налаженной адекватной жизнью.

— Что это? — опускаюсь на стул, больше не в состоянии стоять на ватных ногах.

— Это деньги и адрес, куда ты должна будешь завтра подъехать, — придвигает ближе сложенный лист с коротким указанием улицы и номера дома. — Я договорился тебя встретят. Несколько таблеток и всё кончено, пара часов под наблюдением и домой. Постараюсь освободиться и забрать тебя из клиники, — как на автомате чеканит Вадим.

Я чувствую, как по щекам скатываются слёзы, спешу опустить голову. Стискиваю зубы и сжимаю виски пальцами, сдерживая пульс бухающий под кожей как надоедливый грохот железнодорожных колес, приносящий первые признаки истерики.

Закрываю глаза, но не в силах удержать мокрые дорожки и постыдный всхлип, рождающийся сквозь стиснутые зубы.

— Я не могу, — произношу пересохшими губами, отталкивая предложенный свёрток с деньгами.

— А я не спрашиваю можешь ты или нет. Я сказал, что ты не будешь рожать и точка.

Грубые руки до боли сжимают плечи, рывком дёргают на себя, чтобы прижать к груди и сократив дистанцию доступнее разжевать, что решение обсуждаться не будет. Это как догма, которую надо принять без доказательств обратного.

Судорожно выдыхаю и смаргиваю застилающие глаза горячие слёзы, прекращая упиваться тихим воем, не решающим ровным счётом ничего.

Странное ощущение, сотканное из чувства безысходности, ненависти к себе и некой отрешённости от реальности. Словно кто-то ставит мою жизнь на паузу в самый неподходящий момент, для того чтобы я сполна насладилась этим кошмаром. Забыть вряд ли получится, если только конечно не разбежаться и не влететь с размаху в стену, чтобы выбить из головы ужасные воспоминания, бескомпромиссно отравляющие сознание.