Теперь я рассмеялась, разворачивая шуршащий фантик карамельки. Поведение дяди Шайна в рассказе дедушки Маруса было очень похоже на Ноя. Ему даже Черный Лес и ворочание двухсот трупов не помешало приударить за мной. Если бы я отказала ему тогда, думаю, он был бы расстроен не менее эмоционально.

– Прошло столько лет, – продолжил дедушка Марус рассказ. – Шайн стал моим со-ректором со скандалом сместив предшественника. А последние два года метался по столице, нарабатывая связи и в Совете, и в некромантских верхах. Из-за него Канну так часто вызывали в столицу. Я смеялся над ним и его упорством. Теперь уже ему тридцать три, а ей – сорок семь. И что я вижу? Он-таки добился своего! Пару месяцев уже вместе живут.

Я плакала и не могла остановить поток слез. Я должна была сразу начистоту поговорить с мамой и спросить, почему она выбрала именно дядю Шайна, а не кого-то другого. Я думала, потому что с ним было легче всего. Он и богат, и сам влюблен. А я понятия не имела, что между ними на самом деле происходило. Я понятия не имела, что они знакомы уже полтора десятка лет. И я хотела все испортить?

– Ну же, Алев, не плачь. История вроде даже смешная. Хотя местами грустная. Мне, наверное, стоит попросить прощения у Канны. Если кто и был виноват в совращении тогда, то Шайн, а не она. И запрет на работу куратором тоже надо отменить. Я ж зол почему был. Она ведь была женой какого-никакого, но моего сына. А тут за ней студент хвостиком бегает. Я даже разбираться не стал.

– Обязательно извинись, – попросила я сквозь слезы. – Я тоже извинюсь. Все эти месяцы я ненавидела себя. Думала, что мама теперь с ним из-за меня, потому что не может обеспечить. Из-за денег она не смогла сразу отправить меня в столичную академию, и я попала в беду. Я во всем винила себя, а она... она признала, что не справляется с ответственностью и разделила ее с человеком, которому она была дорога и сама, наверное, чувствует к нему не меньшее. Но... права я или нет... может сказать только мама.

Мы с дедушкой Марусом еще долго сидели в пустом зале буфета до самого рассвета и обсуждали всякие глупости. Он рассказывал мне про молодость бабушки, про маму в годы ее учебы и про дядю Шайна. Я много смеялась, невольно сравнивая его с Ноем, и находила много общего у братьев. Этим утром я была по-настоящему счастлива.

***

Буфет открылся в восемь утра, и к нам с дедушкой Марусом присоединилась вся наша компания, включая родителей дяди Шайна. Он нежно обнимал маму за талию, и стыд залил меня с новой силой. Я не имела права решать за маму и разрушать ее отношения. Вдруг они настоящие? Я так привыкла, что мама принадлежала только мне и работе, что появление четвертого звена в нашем треугольнике считала вопиющей несправедливостью.

– Алев, Брагон, – обратилась к нам госпожа Термфарон, – присоединяйтесь к нам. Ваш столик слишком маленький для нас всех.

Меня позвали по имени, что я посчитала хорошим знаком. То есть нахлебницами и меня, и маму скорее всего не назовут и гнобить не будут. Я боялась этого больше всего, хотя вроде бы с таким дедушкой, как дедушка Марус Брагон, претензий ко мне никаких быть не может, правильно?

– Разве похоже, что я укушу? – сурово спросила госпожа Термфарон, заметив мою неспешность и опаску, хотя она явно не имела в виду ничего такого.

– Похоже, – ответил ей ее муж. – Не обижайся, Алев просто с тобой не знакома.

Вот и выпал шанс познакомиться. Дедушка Марус легонько толкнул меня в плечо, и я набралась смелости подойти поближе. Моей заминки дядя Шайн не заметил вовсе, а мама пристально следила за моим поведением. Когда я подошла на расстояние вытянутой руки, она кажется даже шумно выдохнула с облегчением.

– Простите. Я еще не совсем отошла от ритуала. Торможу, – попыталась извиниться я, хотя никаких извинений не требовалось. Я действительно очень сильно смущалась и боялась даже не знаю чего.

– Ты только что вела ритуал как опытная боевая некромантка, – поддержал меня дедушка Марус, – и отлично справилась. Магия полного третьего уровня тебе в новинку, не забывай. Благодаря тебе мы успели спасти душу Ноя Термфарона. Не забывай об этом. И не стесняйся своих достижений.

Говорил он это мне или супругам Термфаронам, чтобы они не забыли и отнеслись ко мне с большей благосклонностью после спасения среднего сына, я решила не задумываться. В последнее время мне и так приходилось думать о слишком многом, и я часто принимала ошибочные решения.

Два квадратных стола были составлены вместе под пристально следящим взглядом буфетчицы и ее замечаний вернуть все как было за собой. К моему удивлению, мама села рядом со мной, а дядя Шайн нагло перехватил у дедушки Маруса место справа от меня. Я почувствовала себе точно также, как на плацу, когда слева меня за руку взяла Люмине, а справа – Ной.

– Алев, мы теперь будем жить вчетвером, – мягко начала мама, но я это уже поняла. Мы вчетвером жили на протяжении вот уже несколько месяцев, так что это не было для меня новостью.