Из себя этот капитан представлял худощавого, но жилистого молодого человека, ростом порядка ста восьмидесяти сантиметров (как он только в танкетку-то влезал?). Стрижен коротко, волосы светлые. Под носом - щеточка щегольских усов. Чем-то этот актер напоминал какого-то голливудского актера середины или конца тридцатых годов. Вот только какого? Этого я никак не мог вспомнить.

– День добрый, пан капитан!
– Приветствовал я старшего по званию. Тот ответил также лаконично:

– Здравия желаю, пан подпоручник!

После короткого рукопожатия, тот присел на предложенный мною стул и стал выжидательно смотреть на меня. Я же решил не "тянуть быка за рога", и, сразу перешел к делу:

– Что вы, пан капитан, думаете о танке 7ТР?

– О это отличная боевая машина! Я видел ее на маневрах! Нам бы как можно больше их в войсках, и, тогда непоздоровиться и красным, и капустникам, и литовцам, которые спят и видят, как всадить нам нож в спину!

Я кивнул, соглашаясь практически со всем. Говорить же о том, что против Советского Союза я ничего против не имею, благоразумно не стал - не поймут-с, дикари-с... Поэтому просто продолжил:

– У вас есть кому сдать ваши "недоразумения" ТК-3 и TKS?

– Есть. Поручник Зых отлично справится с должностью командира командира отдельной разведывательной роты.

– Это прекрасно, пан капитан!
– Радостно согласился я, и, продолжил:

– Принято решение о формировании нескольких танковых рот. На танках 7ТР, вам предлагается должность командира одной из танковых рот...

Не успел я договорить, как капитан меня перебил:

– Я согласен!

– Как скоро вы сможете приступить к своим обязанностям? А именно - к подбору офицеров. Я же, планирую, в ближайшее время поехать в танковую школу, в Модлин, чтобы заняться подбором сержантского состава для вашей роты.

– Пан подпоручник!
– Голос капитана буквально трепетал от возбуждения.
– Я бы хотел сам заняться подбором сержантского состава в свою роту! Я готов сам съездить в Модлин! Мне потребуется лишь транспорт и командировочное предписание! Выехать готов хоть завтра, прерывая отпуск!

Я кивнул. Командир первой роты подобран. И судя по тому, что я услышал, этот Краевский - инициативный малый, что может прийтись очень кстати, да и с тем же полковником Мачеком он должен сработаться.

– Взводный Спыхальский!
– Позвал я своего адъютанта. Тот быстро открыл дверь, щелкнул своими каблуками, вытянулся по стойке смирно. Я же быстро написал несколько строк перьевой ручкой, после чего протянул идеально белый лист с моими каракулями солдату.
– Передать поручнику Аджеевскому! Необходимо срочно оформить перевод пана капитана в 131-ю отдельную роту легких танков и организовать командировку в Модлин. Также найдешь транспорт пану капитану в Модлин.

– Слушаюсь!
– Пуще прежнего вытянулся взводный, взял протянутые документы, после чего козырнул, и, повернувшись через левое плечо, поспешил выполнять полученные указания.

Капитан же усмехнулся:

– Чувствую, будет дело, подпоручник?

– Рано или поздно, будет.
– Кивнул я, намекая на предстоящую войну. У капитана загорелись глаза. Было видно, что он как никто рвется в бой. Дурак. Но, судя по всему, если это не простое бахвальство - смелый...

Следующая встреча у меня была назначена через полтора часа. На этот раз поручник бронетанковых войск Конрад Гайда. Ему было двадцать пять лет, служить он начинал в кавалерии, после чего был отмечен начальством, закончил танковую школу в Модлине, получил сержанта. Почти сразу же был направлен на обучение в военное училище, которое закончил в тридцать шестом году. После чего находился на преподавательской работе в танковом учебном центре в Модлине, командовал учебным взводом, позднее - ротой, получил поручника. Неоднократно писал рапорты о переводе в армию, на строевую должность.

Поручник Гайда не был похож на кадрового военного от слова совсем. Он был низкого роста - порядка ста семидесяти сантиметров и очень сильно напоминал "бочку" из-за обильно развитого "пивного пуза". Двигался этот "толстячок" как-то грузно, видно, из-за своей комплекции.

Познакомились быстро. Также быстро перешли на "ты", что только облегчило мне дальнейшую работу по надзору за формированием двух танковых рот:

– Конрад, если кратко, то твой рапорт о переводе в войска принято решение удовлетворить. Поздравляю! Ты же командовал учебной ротой? Теперь предстоит командовать линейной танковой ротой! Принято решение о создании нескольких новых танковых частей. Хуже всего, что даже в имеющихся уже танковых частях есть некомплект личного состава, особенно, в сержантских должностях. Так что, на этапе формирования твоей 132-й отдельной легкой танковой роты придется достаточно тяжело. Времени же у нас нет совсем. В конце марта-начале апреля твоя рота должна приступить к боевому слаживанию совместно с десятой кавалерийской бригадой, в состав которой, для усиления, будет введена твоя рота.

– Да, с толковыми сержантами действительно проблема!
– Согласился Гайда.
– Но можно устроить курсы переподготовки для солдат непосредственно в частях. Отобрать лучших солдат из кавалерии, пехоты, артиллерии. За пару месяцев можно будет обучить их хотя бы основам. Со временем можно будет обучить членов экипажей и на взаимозаменяемость. Если договориться с командованием в Модлине, то можно устроить ускоренный выпуск для лучших курсанов. Человек пять из моей учебной роты брать можно прямо сейчас.

Я коротко кивнул, после чего протянул поручнику лист бумаги и перьевую ручку:

– Напиши мне их данные. Я подниму вопрос перед начальством об их переводе в наше распоряжение! В целом, я вижу, твое согласие получено! Приказ о переводе вскоре будет подготовлен. Поздравляю с назначением на должность командира 132-й отдельной танковой роты!

– Спасибо!
– Стушевался парень. Я же, пожав ему руку, показал, что наша беседа закончена и поручник может идти по своим делам, после чего принялся за оформление необходимых документов. Через несколько минут вернулся Спыхальский, который получив от меня несколько листов бумаги, умчался разносить их адресатам.