— Выходит так. Но, как оказалось Хан производит монументал с подачи Аскархановых и двух древних кланов. Хах! Пацан на месте не сидел подобно нам, разворошил осиное гнездо, и прошёлся там прямо как слон в посудной лавке. Хотел бы я видеть их лица, — хохотнул весело Устинов, под кривые усмешки семьи. — Что ж теперь будет-то, а?

— Я так понимаю, если он там накуролесил и выбрался оттуда живым, то тех двух одарённых на голосовой записи можно считать… мёртвыми. От магов убежать он не смог бы, — высказался сразу же Катков, пряча сильное изумление в глубине глаз.

Мужчина до последнего не мог поверить в то, что всё это смог сделать восемнадцатилетний мальчишка. Да и мальчишка ли он после всего этого? Слишком всё было нереально.

— Похоже, что так, — тихо рассмеялся Устинов-младший себе под нос с задумчивым видом, сидя на кресле в одной пижаме. — А я всё переживал, как он покажет себя на аренарии среди не ограненных. Глупо теперь получается, даже дураком себя чувствую. Он там всех перережет как детей несмышленых. Мне их уже жалко…

— Ну и? Что ты намерен делать? — спросил Борислав у Георгия, после недолгого молчания за столом.

— Да ничего! С такими доказательствами клан Хан ждёт забвение. Я утром отправлю всё это в нужные источники, но боюсь, что этим заинтересуются даже там… — Устинов возвел глаза к потолку. — Дело нерядовое. Не удивлюсь, если кого-то пришлют из Москвы, либо Петербурга. Об отношении Романовых к монументалу всем известно.

— Это ясно, как божий день, Жора, — отмахнулся раздраженно Звеньев. — Что с пацаном делать будем? Древние кланы так просто этого не оставят. Они таких обид не прощают. Боюсь, что от гнева государя они уйти смогут: по-быстрому и задним числом вышвырнут этих двоих из своих семей, и выплатят нехилые бабки. Думаю, также поступят и Аскархановы. Чувствую, Романовы знатно наживутся на этом случае.

— Что-что! — взбрыкнула резко Маша. — Гнать его взашей! Пусть сам разбирается со своими проблемами. Он мне сразу странным каким-то показался. Это ведь древние кланы! Если им перейти дорогу, нас будет ждать только смер…

— Помолчи, Мария, держи свою глупость при себе, — осекла её мать, отчего та сразу поникла, — и не суйся в мужские разговоры. Не тебе решать! И если бы ты лучше слушала и смотрела, то поняла бы, что на этого мальчишку на этой записи ничего опасного нет! Он даже голос свой изменил и молчал в нужных моментах! Не будь дурой и не позорь меня! — припечатала резко первая жена Устинова.

— Ты уж извини меня, сестрёнка, но как мне кажется, уж кто-кто, а Захар с проблемами разбёрется. Если он рванул в одиночку спасать одну маленькую девочку, то смерти он вряд ли боится… — всё с тем же тихим смехом отозвался Вячеслав, не забыв поддеть родственницу. — Но всё это не вяжется с тем, что мы увидели по его личному делу…

Но все как один понимали, что последнее слово всегда остается за главой клана.

— Вы что думаете? — Устинов бросил взгляд на Звеньева, Каткова и сына.

— Убрать по-тихому. С Машей я здесь согласен, древние кланы это не шутки, это смерть. Да и Слава прав, он странный. К тому же если они узнают о нашем вмешательстве, то сам понимаешь, — мгновенно сказал начальник службы безопасности. — Да и парень себе на уме. Не думаю, что его заботит кто-то, кроме него самого. Рискованно всё это…

— Ты уж извини меня, Костя, но если бы ему было начхать, он бы нам ничего не дал, и были бы мы сейчас в таком же сексуально невыгодном положении перед Бережановым, — возразил тому Борислав, вступившись за Лазарева. — К тому же теперь этим делом займутся не наши местные продавшиеся сысковики, а тайная канцелярия государя, а может вообще третий отдел кого пришлёт. А с учётом того, что они получат на руки, Хан на части разорвут похлеще Прайда. Императорская семья давно с этой дрянью экспатической борется.

— Сын, ты что скажешь? — обратился глава клана к парню, выслушав перепалку двух друзей до конца.

— Он странный, дерзкий, даже наглый, но чувствует меру и черту во время нашей беседы не пересекал…

— Не пересекал?! — взбунтовалась тотчас Мария, подскочив как ужаленная. — Да он меня облапал, так еще и блудницей обозвал…

— Не сгущай краски, сестрёнка, все было не так. И не строй из себя невинность, ты ей давно уже не являешься, — скривился невольно её брат. — Просто он тебе приглянулся из-за того, что не заглядывает тебе в рот и под юбку. Не то, что твой… — на этом момента Вячеслав невольно скривился, — … Евгений.

— Да как ты мо… — решила возразить та, но её грубо осекла мать.

— Мария, я сказала тихо!

— Договаривай, сын… — поманил того Устинов-старший рукой, — я слушаю.

— Да нечего здесь говорить уже. Он достоин нашей дружбы, несмотря на всю опасность. Моя первая мама права, на записи ничего такого нет на него, — тот тепло кивнул женщине. — Да и не думаю, что ему нужна наша помощь, это мы теперь должны ему после всего, что он сделал, — и парень скосил глаза на ноутбук с записью. — Я уже молчу о том, что он весьма редкий талант. Мне двадцать пять и я только старший ветеран, а он не ограненный и уже физически витязь. Военные училища и академии забрали бы его с руками и ногами прямо сейчас. Даже дворяне им заинтересуются после аренария. Уж им-то он там устроит кровавое шоу! Там без ума от него все будут, — усмехнулся вновь парень. — И плевать что простолюдин. Тем более позволю себе заметить он еще не вышел из того возраста, когда можно пробудиться, — напомнил всем Вячеслав.