– Надеюсь домой меня не придется в тачке катить, – улыбнулся Рей. – Я в принципе, готов.

– Вызову тебе такси, – пообещал Льюис и кивнул. – Я тоже, идем.

Дилан проводил его взглядом, но решил не задерживать, хотя желание такое было.

До массажного кабинета они добрались быстро, и их уже ждали. Рей не ожидал, что Гленн окажется таким мускулистым и плечистым.

– Привет, я Рей, – поздоровался он.

– Привет, Рей, я Гленн, – массажист пожал руку парню и повернулся к Льюису.

– Рея надо очень хорошо размять после очень тяжелой тренировки, – объяснил тот, встав на носочки и чмокнув Гленна в щеку.

– Только размять? – уточнил Гленн, погладив Льюиса по попке.

– Его только размять, – кивнул он, теснее прижавшись к массажисту. – Он у нас мальчик приличный и не ветреный.

– У тебя и такие есть? – удивился Гленн. – Не знал. Ну, прошу на стол, – он подмигнул Рею.

– Если уж на то пошло, Рей мой единственный друг, – уточнил Льюис и обернулся к другу. – Рей, раздевайся, – рассмеялся он, когда парень стал укладываться на стол в одежде.

Рей смутился и разделся до трусов.

– Или их тоже снимать? – спросил он.

– Их тоже снимать, – кивнул Гленн, моя руки. – У вас ведь задница – рабочий инструмент, надо разминать.

Смутившись, Рей стянул и белье и улегся на стол.

– Прозвучало двусмысленно…– пробормотал он.

– Нет, двусмысленно это только в отношении этой попки, – хмыкнул Гленн, кивнув на Льюиса. – Аллергия на масла есть? – спросил он.

– Вроде нет, – Рей покачал головой. – А больно будет? – не удержался он от вопроса.

– Будет, но не очень долго, – пообещал Гленн и, взяв цитрусовое масло, сначала нагрел немного между ладонями, а потом приступил к делу.

Почти сразу Рей ощутил жар и расходящуюся по мышцам боль.

– Ох, блин…– ахнул он. – Что это так?

– Что-что, одни мышцы работают постоянно, а другие носишь с собой мертвым грузом, – проворчал Гленн, начав с плеч и шеи.

– Это какие интересно, – простонал Рей, будучи уверенным, что в балете неработающих мышц нет.

– Подостная почти не работает, – массажист провел пальцем в районе лопатки. – А трапеция работает только в одном направлении.

Рей в ответ на это отчетливо взвыл, ясно давая понять, что думает по поводу трапеции и лопатки. Льюис коварно улыбался. Но Гленн был гением в своем деле, не смотря на то, что руки у него были мощные, пальцы умело проминали чуть ли не каждое волокно мышц. На стоны внимания он не обращал, привык. Иной раз Рей и вскрикивал и скулил, норовя уползти со стола, пока его позвоночник хрустел, как кукурузные хлопья.

– Боже!

Но попытки эти были напрасны, Гленн его никуда не отпускал, вскоре начав совершенно невообразимым образом крутить ему шею, руки и ноги.

– Я отсюда живым хочу уйти, – скулил Рей, опасаясь, что ему сейчас свернут шею к чертям собачьим.

– Выйдешь живее всех живых, – пообещал Гленн, не сбавляя напор. – А вообще, хорошо бы тебе на курс походить.

– А курс это сколько? – спросил он, ойкая, пока его крутили в бараний рог.

– Минимум десять сеансов, – ответил Гленн, не обойдя вниманием ни задницу, ни пальчики на руках и ногах.

– Я подумаю… – простонал Рей. Даже пальцы было больно, а уж ступни…– Я танцевать-то смогу?

– Летать будешь, – пообещал массажист. – Льюис-то танцует, а ко мне он регулярно ходит, – хмыкнул он.

– Ну Льюис вообще уникум, он и после секса танцует, – засмеялся Рей.

– А ты не танцуешь после секса? – усмехнулся Гленн, переходя на успокаивающие движения.

– Гленн, тебе в руки попал девственник, – сдал друга Льюис. – Так что нет, после секса он еще не танцевал.

– Ого, в балете и такие есть! Я думал, там все друг с другом трахаются, – ответил Гленн, прохлопывая Рея по всему телу.

– Он уникум, – хмыкнул Льюис. – Переворачивайся, Рей, еще не все.

– А что еще будет? – Рей смутился, но стал переворачиваться, невольно прикрываясь.

– Грудные мышцы, передняя поверхность ног, – пояснил Гленн. – Тебе там нечего стыдится.

Рей все же заставил себя отвести руки в стороны и вытянул их по швам, вверяя себя профессионалу.

После экзекуции он ощущал себя как медуза, но на удивление стало легче. Он обалдело покрутил головой, руками и погнулся туда-сюда. Нигде не хрустело.