Маркиза заинтересовано навострила уши. – Ритуал по привлечению воздыхателей?! Это тот, который привлечет армию котов, поющих мне серенады? Ух, ты! Ух, ты! Я тоже хочу! Хочу! Хочу! Хочу! Хочу!

– Ди, мы бы и сами, но нужны три ведьмы… – извиняющимся тоном, пробормотала Мила.

Маркиза же уставилась на меня горящими от нетерпения, умоляющими глазами. – Ди-ииии! Я тоже хочу-ууууу! – продолжала канючить она. – А то уже почти год прошел, а я так и не доказала Мерзулиасу, что у меня, таких как он, хоть пруд пруди!

Я скептически усмехнулась, усомнившись в кошачьей искренности. – А Казимир, с которым ты отжигала на глазах у Мерзулиаса, разве не считается?

– А ты что такое «пруд пруди» вообще понимаешь? – пригвоздила меня полным снисхождения вопросом кошка. Снисхождение в её тоне было столь искренним, что я даже обиделась, и дабы это наглядно продемонстрировать выразительно поджала губы. Однако Маркиза, разумеется, интерпретировала мою красноречивую мимику лица по-своему, и поэтому сжалилась и объяснила. – Ди! Один кот не может считаться «пруд пруди», для этого нужны как минимум десять котов. Поняла? – и она участливо заглянула мне в глаза.

Я посчитала ниже своего достоинства доказывать кошке, что и до её объяснений, я прекрасно понимала, что такое «пруд пруди», поэтому просто кивнула ей в знак согласия.

Однако теперь моё молчание, мимику и жесты неправильно интерпретировала Элька.

Твою квадратуру! Не полдень, а сплошное недоразумение!

– Ди! Я не поняла, ты… что отказываешься? – заскулила она и сделала характерный жест рукой, явно намереваясь использовать ни в чём неповинную хрустальную вазу, мою любимую, между прочим, как объект жертвоприношения в деле моего убеждения. Что ей не удалось, так как в моей комнате никто кроме меня и моего фиктивного жениха, не мог пользоваться магией. Так что, вазе повезло, и она отделалась лишь испугом.

– Элла, я не против! – расставила я точки над «ё», телекинетически притянув к себе испуганную вазу, и нежно прижав её к сердцу.

– Ди-ииии?! А мне можно с ва-ааами? – жалобно напомнила о себе Маркиза.

– Конечно же, можно, – кивнула я, осчастливив кошку.

Надежно спрятав спасенный объект предотвращенного мною жертвоприношения в шкаф, я осознала со всей ясностью, что обижать подруг ОПЯТЬ нехорошо и поэтому решила приукрасить правду «маленькой» ложью.

Согласно приукрашенной и тщательно отредактированной мной версии, я, разумеется, ни о чём не забывала. Просто проспала. Что немудрено, учитывая тот факт, что спать я легла только в пять утра. Почему я легла так поздно, Маркиза уже объяснила. Его Высочество пришел мириться, а гордая я не смогла вот так сразу взять его и простить. Вот и ползал он у меня на коленях и просил прощения до пяти утра.

Врала я складно, и так как моя версия дополняла версию Маркизы, то Элла и Мила, если и заподозрили меня в неискренности, то лишь по поводу того, что я значительно преувеличила насчёт того, что Его Высочество мог и на самом деле ползать передо мной на коленях, вымаливая прощение.

И вот… их взгляды только-только потеплели и даже стали слегка виноватыми…

И я, понимая, что всё ещё не реабилитировалась в их глазах как подруга, а лишь как не забывшая о них ОПЯТЬ подруга (потому что в последние дни я забывала о них регулярно, то есть каждый день, а то и по два раза на день), решила проявить инициативу. – Вы можете идти и начинать приготовления к ритуалу, а я через пять, максимум, через десять минут к вам присоединюсь! – с энтузиазмом пообещала я, даже и, не подозревая о том, что прыгаю без парашюта.

А ведь первое правило хорошего мошенника гласит: «врать только тогда, когда тебя не смогут подловить на лжи», то есть, только тогда, когда обладаешь всеми фактами. Я же врала на ощупь… и поплатилась за это.

– Куда мы можем идти?! – прорычала Элька.

– А зачем нам куда-то идти? – опешила Мила.

– Иначе говоря, ты начисто забыла о нас! ОПЯТЬ! – хором возмутились обе.

– И вместо того, чтобы извиниться, ты решила сделать из нас ДУР?! – вынесла мне обвинительный приговор Элька. – Пойдём отсюда Мила!

Мила кивнула и они, не дав мне возможности не только оправдаться, но даже и опомниться, захлопнули дверь перед моим носом очень громко ею хряпнув.

– Нет, не начисто! Вернее не совсем начисто! – оправдываясь, прокричала я вслед подругам, рванув за ними в коридор. И в этот раз я была абсолютно честна, потому что смутно, но я всё же помнила о нашей договоренности.

Тем не менее, ни одна из подруг даже не оглянулась. Они обе продолжали удаляться, гордо задрав подбородки.

Поняв, что оправдания не прокатят, я решила применить обычно безотказно действующую тактику покаяния: – Эл! Мил! Извините меня! Я признаю, что виновата!

Однако на этот раз моё покаяние возымело на объекты увещевания эффект абсолютно прямопротивоположный ожидаемому.

Вместо того, чтобы сменить гнев подруг на милость, моё покаяние лишь взбесило их ещё больше.

Причём взбесило до такой степени, что обе не договариваясь и при этом, не отдавая себе отчета в том, что именно делают, как по команде развернулись, вытянули вперёд руки и шарахнули в меня мощным потоком ветра.

И лететь бы мне далеко и долго, но на пути оказалась стена, которая и приняла меня в свои до потери сознания крепкие объятия, которым совершенно определенно не хватало нежности и мягкости.